чем твои походы налево. То, что тебя тянет на баб, так это есть инстинкт продолжения рода, ну а курение – чистая блажь. Вот если же ты делаешь из курения культ, так это – уже грех, и из гулянок культа делать не стоит, это – тоже грех, но не такой тяжкий как убийство.
– Святой Отец, Вы вселяете в меня надежду. Так что мне делать с грешками и слабостями? Как-то совесть иногда начинает мучить.
– Бог создал человека слабым, так то и надо признать. Признай себя слабым и Бог тебя простит, но если же ты возомнишь себя сильным, способным побороть все соблазны, так это уже будет Гордыня, один из смертных грехов. Признайся же в своей слабости, попроси прощения и помощи, и ты всё получишь.
Теософская беседа длилась достаточно долго. Основной её мыслью было то, что для того, чтобы избежать тяжких грехов, типа случайно не проломить череп своей жене, надо грешить по мелочам, типа регулярно ходить на сторону, но не надобно делать из этого культ, и всегда честно сознаваться в своих слабостях и не только Всевышнему, но ещё и жене, ибо же ложь, как таковая, является тяжким грехом. Кто из Вас без греха, пусть первый бросит в меня окурок или плюнет никотином. Как-то немного странно было мне слышать подобное от священника, хотя я и сам тоже придерживался аналогичных мыслей. Что дозволено быку, то негоже делать Юпитеру. Хотя, и это утверждение тоже весьма сомнительно. Всё надо подвергать сомнению, как учил Екклесиаст.
Чтобы не заработать геморрой, нам пришлось оторвать ягодичные мышцы от лавки и начать тренировать икроножные. Перемена образа жизни неизбежно перевела беседу в несколько иное русло, это и позволило мне выяснить, что мой собеседник не только знаком с трудами Зигмунда Фрейда, но очень даже уважает эти труды и их создателя. «Если изложить короткими тезисами учение Фрейда, то ты получишь Откровения Екклесиаста», – сказал мне Батюшка. Странно, я и сам примерно также думал. Какое-то подозрительное сходство крамольных мыслей. Чтобы не показаться Батюшке невеждой, я сообщил ему по секрету, что легенда о Буридановом Осле является как бы краеугольным камнем психиатрии. Батюшка, немного поразмыслив, согласился с данным утверждением, однако, уточнил, что оно верно на сто процентов лишь для кататонической формы шизофрении, а для параноидной оно не совсем подходит. На мой провокационный вопрос, не работал ли Батюшка в прошлой жизни психиатром или санитаром в дурдоме, он скромно ответил мне, что в прошлой жизни был хирургом, но, слава Богу, что не в данной больнице. Меня подмывало спросить, многих ли болезных угробил Батюшка, пока не решился стать священником, но я на всякий случай воздержался.
Прогулка укрепила не только тело, но и дух. Заметив сильно укреплённый дух священника и православного агностика, Лукавый начал искушать обоих, и ему это удалось. Мы снова приземлились на облюбованную ранее лавку и неизбежно закурили. «А вот скажите мне Святой Отец, как фрейдист фрейдисту, как можно оправдать мои развратные действия, что совершал я перед тем, как во второй раз жениться, и как