заметил, что лейтенант еще дышит, капитан дозволило подождать несколько часов (он не был уверен, что Боншамп выживет), но Шарль-Луи оклемался, и здоровье стало мало по малу возвращаться к нему.
6 июля 1785 года, судно бросило якорь в Бресте. Батальон после высадки получил приказ двигаться в Мезьер, где аквитанцы должны были стать гарнизоном. Опять началась обычная мирная служба, в Европе воцарился мир, он продержится до начала революции.
В октябре 1786 года полк был переведен в Лонгви, потом был отправлен в Ланьон (в Бретани), затем опять в Лонгви (Лотарингия). 16 мая 1787 года, Шарль Мельхиор получил чин капитана.
Несколько месяцев спустя, он просит у своего полковника, графа д’Отишампа, руки его племянницы, мадмуазель де Сцепо. С Марией-Рене-Маргаритой де Сцепо, Боншамп познакомился в Париже, где он находился в отпуске, в одном из вечеров на Пале-Рояле, где был пленен её красотой.
Свадьба будет проходить 17 января 1789 года, в церкви, при дворце, епископа Анжера, де Лори. У обоих молодоженов не было ни отца, ни матери, отец молодого Боншампа умер в 1787 году. На венчании присутствовал дед Шарля Мельхиора, Энн Артю де Боншамп, не смотря на свои почти 82 года, Энн Артю еще чувствовал себя молодцом. Со стороны невесты, был её дядя граф де Отишамп. Среди гостей, были два будущих вандейских офицера, Александр де Сцепо и Шарль де Отишамп.
После свадьбы молодожены поехали жить в замок де Бароньер, к Энн Артю де Боншампу. По всей стране проходили выборы в депутаты Генеральных Штатов, впервые с 1614 года! Ассамблея, проходившая в Анжу 18 марта 1789 года, направила туда депутатом дядю Шарля Мельхиора, Мария-Джозефа де Боншампа.
Спустя два месяца после свадьбы Шарль Мельхиор должен был вернуться на место службы в Лонгви, его жена осталась в Анжу. Полгода спустя, он вернется к своей жене в замок Ла Бароньер, выйдя в отставку. Началась революция.
Вот как описывает французский поэт Ламартин положение в армии в то время.
– Накануне угрожающей внешней войны, офицеры флота, преследуемые инсургентами на бортах кораблей и убийцами в гаванях, столько же должны были страшиться своего экипажа, сколько и неприятеля.
Такие же раздоры были посеяны во всех гарнизонах между солдатами и офицерами. Инсурбординация солдат, в глазах клубов, была добродетелью армии. Народ повсюду становился на сторону недисциплинированного войска. Офицерам беспрестанно угрожали заговоры в полках. Военные города были постоянной ареной воинских мятежей, которые кончались безнаказанностью солдат и заточением или насильственной эмиграцией офицеров.
Та же картина наблюдалась в гарнизоне в Лонгви, где открылась куча революционных клубов, членами которых были солдаты и низшие офицеры. Никакой дисциплины и субординации, приказы старших офицеров не выполняются. Армейская казна расхищена и полковые знамена попраны ногами, как знаки «кровавого режима».
Кому интересно, тот может прочесть доклад де