ею.
Лин почувствовала, как сердце гулко забилось в груди.
– Его изгнали только за то, что он хотел изучать магию? Он же был просто мальчишкой, сколько ему было – пятнадцать, шестнадцать? Это же ошибка, а не преступление.
– Он не только изучал магию, – объяснила Хана. – Он попытался воспользоваться ею. Ты знаешь, что такое заклинание на костях?
Лин покачала головой.
– Его мать умерла за год до этого, – сказала Хана. – Он хотел вернуть ее. Даже до Раскола такие вещи были запрещены. – Она скрестила руки на внушительной груди. – Твой дед был единственным из старейшин, кто возражал против приговора. Он сказал махараму, что тот будет до конца жизни жалеть о своем решении, о том, что изгнал из Солта единственного сына. Кроме сына, у него никого не было. Махарам так и не простил Майешу эти слова.
– Как ты думаешь, он жалеет об этом? Махарам?
Хана вздохнула.
– Я думаю, что у него не оставалось выбора. Он обожал Ашера, но поступок мальчика был непростителен. Он так считал, все мы так считали. Один раз магия едва не уничтожила мир. Майешу не следовало говорить таких вещей.
Лин молчала. Что же конкретно сделал Ашер Бенезар? Читал книги? Попытался творить заклинания? Как и все обитатели Данмора, Лин знала о королях-чародеях, которые сражались между собой не на жизнь, а на смерть; их ярость оставила на земле материальные следы, Огненное стекло, постоянное напоминание об опасностях магии. Но Лин не знала, как они это делали. Как вообще пользовались магией? Это знание было утеряно.
– Лин, – сказала Хана, – о чем ты думаешь?
Девушка поднялась и подошла к окну. Она смотрела на кривую улочку, вымощенную булыжником, на крыши соседних домов, на купол шуламата, мерцавший в лунном свете. Высокие стены загораживали вид на Кастеллан. Видна была только далекая Гора; Маривент – дворец – сиял белыми огнями, как вторая луна.
– Я думаю, – ответила Лин, – что, если бы существовал шанс исцелить Мариам с помощью магии, я не устояла бы перед искушением, как Ашер.
– У нас есть магия. Только у нас, ашкаров. У нас есть гематри. Есть талисманы. Ими разрешено пользоваться, и они помогают. Лин, ты знаешь об этом.
– Да, знаю. Но еще я знаю о том, что до Раскола врачи объединяли медицину и магию и добивались потрясающих успехов. Они могли мгновенно срастить сломанную кость, даже пробитый череп, остановить рост опухолей…
– Довольно, – сурово оборвала ее Хана. – Выбрось эти мысли из головы, Лин. Махарам изгнал родного сына за то, что он искал знаний о магии. Не думай, что к тебе старик проявит снисхождение.
Но могущество не может оставаться нетронутым вечно. Когда знание о Слове распространилось по Данмору, магия из силы, которой может воспользоваться любой человек, обладающий талантом и волей, превратилась в секрет, который тщательно охраняли могущественные колдуны. Эти колдуны быстро добились политического влияния. Они называли себя королями и королевами, они обозначили границы своих владений. Племена кочевников осели в деревнях, деревни превратились