этого Чилаго, послушай. Может, выплывет что-то конкретное. И да, пришли мне описание продавца. Попробую пробить его по нашей базе. Надо выяснить, что это за ублюдок.
– У меня есть фотография.
Когда Давид и Шанти выходили из мотеля – Давид через кухню, Шанти через центральную дверь, – Синдзюко уже наполовину скрылось за краем их уровня. Сквозь ставшую прозрачной атмосферную линзу снова хорошо был виден Барабан ассемблера. Приглядевшись, Шанти смогла различить даже две быстро двигавшиеся искорки рядом с ним. Челноки.
В звездной системе, где была построена военная база Иводзима, было семь планет. Совершенно непригодных к жизни и не поддающихся терраформированию, но очень богатых. Челноки возили с них ресурсы и просто грунт, четко выполняя семилетнюю программу превращения «Иводзимы» из искусственной планеты в просто планету. Шанти подумала, что семь лет, это не так уж много, и все, ради чего суетятся в космическом вакууме искорки, произойдет при ее жизни. По-крайней мере, в это очень хотелось верить.
9
Игги
Игги обесточил внутренние помещения рынка с собственной консоли, – пискнул модуль над воротами, сообщая об автоматическом включении сигнализации, – и медленно двинулся к станции фуникулеров. На Мусорной улице было непривычно безлюдно. За все эти годы Игги задержался так поздно первый раз. Сначала, чтоб посмотреть повтор матча между «Синими муравьями» и «Кусто». Дома видеомодуль так и валялся разобранный, все руки не доходили. А потом, когда матч уже закончился, Игги почему-то не пошел домой, а стал ходить по этим коридорам между пластиковыми кабинками торговцев, туда-сюда. Странно это было, идти тут и слышать собственные шаги. На рынке и в малолюдные дни стоит дикий гвалт, а тут – тишина. Ну, не совсем тишина, но звуки, которые здесь теперь жили, тоже были совсем непривычные. Жужжали под сводами ангара бесполезные камеры, меняя направление съемки, – как же забраться на такую верхотуру и протереть им линзы? – пищали датчики сан-эпидем службы, шуршал по своим делам старый бот-уборщик, похожий на учителя физики из новоанглийского детства Игги. Мистера Чарльза Марблдога. Он не попал в первую очередь эвакуации, не прошел по возрастному цензу, как и дед Игги. А второй очереди так и не случилось. Но Игги от этой мысли поторопился избавиться, не любил он об этом думать.
В общем, пробродил так Игги аж до десяти вечера, ни о чем особенно не думая. День видать такой выпал, все у него шло сегодня вроде и не плохо, но как-то странно, не так, как всегда.
Игги прошел до конца улицы, миновал бетонные отражатели, по самую верхушку расписанные флуоресцентными граффити, – вот кого надо нанять камеры помыть, этим засранцам любая высота нипочем, – и поднялся по эскалатору к вагонам.
На платформе трое подростков в одинаковых оранжевых комбинезонах из фибро-нейлона вяло перебрасывались мячом со смещенным центром тяжести. Рядом более молодой родственник Мистера Чарльза Марблдога, неприятно-полупрозрачный робот уборщик елозил