ворота, охраняемые двумя автоматчиками, и мягко затормозил у помпезного крыльца. Его светлость князя Долгорукого с отчетливо заметным волнением встречали директор московского представительства и распорядитель офисной гостиницы.
Анатолий Семенович Ардашкин степенно вышел из чудовищных размеров джипа, в руке он держал серебристый чемоданчик. Стремительно поднялся на крыльцо и тут же задохнулся в приступе сухого кашля.
– С прибытием, ваша светлость, – разом поклонились встречающие. – Прикажете подать обед в номер?
– Врача, – скупо выдавил из себя «наследник российского престола». – Терапевта. Самого лучшего.
В роскошных, поистине великокняжеских апартаментах, которые, по первоначальной идее, оборудовались персонально для Леонида Трофимова, Ардашкин в ожидании профессора медицины потребовал подробную карту Подмосковья.
Когда коридорный почтительно разложил аршинный зеленовато-бурый лист на обеденном столе и неслышно удалился, Анатолий Семенович склонился над просторами области и принялся по давнишней привычке покусывать кончик карандаша. Его взор был устремлен на обозначенный бледно-зеленым цветом лесной массив между Егорьевским и Рязанским шоссе. С одной стороны – Гжель, с другой – Латницы. Эти населенные пункты соединялись асфальтированной дорогой, перерезавшей густые дебри.
Что ж, подходящее место для краткосрочной дислокации трех десятков парней, готовых выполнить любой приказ Ардашкина. Или Трофимова: в данном случае – это без разницы. А вот и речка Мошенка змеится сквозь леса и поля…
Золотая речка.
Академик снял телефонную трубку с аппарата в стиле ретро (из слоновой кости, между прочим) и сразу услышал подобострастный голос директора офиса:
– Да, ваша светлость?…
– Я просил подготовить мне досье на некоторых персонажей, – недовольно продребезжал Анатолий Семенович.
– Все сделано, сейчас вам доставят бумаги, – суетливо отвечал директор.
– Жду, – Ардашкин-Долгорукий швырнул трубку на рычажки.
Через минуту перед князем-академиком были аккуратно разложены папочки с крупно выведенными фамилиями: «Сквиря», «Шипило», «Трунин», «Венгеров», «Волохов», «Шестаков»… К каждой папке прилагался диск с электронной версией документов.
Анатолий Семенович смотрел на фотографии с таким чувством, словно эти люди были его родственниками, хотя на самом деле князь-академик никогда с ними не встречался. Но волею судьбы (и Ардашкина-Долгорукого, разумеется) они скоро станут главными действующими лицами в предстоящей грандиозной кампании.
Кампании, которая, по самым скромным подсчетам, принесет его светлости князю Долгорукому несколько сотен миллионов долларов.
Глава третья
– Подъем, лежебока!
Веселый голос Григория Волохова мигом выдернул Василия Шестакова из дремоты, в которую он погрузился совершенно незаметно для