его не существует. Сколько он ни бросал в ее сторону взгляды – ни разу не поймал ответного.
– Помнится, раньше ты лучше владела искусством светской беседы, – заметил он наконец, рассчитывая хотя бы шуткой заставить ее заговорить. Вежливость и любезность, как он уже убедился, ни к чему не вели – точнее, приводили лишь к сухим односложным ответам.
Не поднимая глаз от журнала, она спокойно ответила:
– А мне помнится, ты говорил, что порвал со своей любовницей. Все меняется – люди тоже.
– Да, я порвал со своей любовницей! – раздув ноздри, отчеканил Себастьян.
– А потом, не прошло и полугода, к ней вернулся, – холодно улыбнувшись, заключила Вероника, по-прежнему не глядя на него.
Очевидно, она старалась его разозлить – и он, пожалуй, это заслужил, ибо старался разозлить ее. Раздражало то, что ее попытка удалась.
– Я к ней не возвращался, – не повышая голоса, возразил Себастьян.
Вероника вскинула бровь, по-прежнему не отрываясь от журнала, который поднесла к самому лицу, словно старалась отгородиться от него.
– Значит, ты не солгал мне, когда сказал, что поедешь в клуб? И вместо клуба не отправился к ней?
Себастьян мысленно выругался.
– Да, я действительно поехал к ней, но… – Тут он осекся, ущипнул себя за переносицу, а затем изобразил улыбку. – Может быть, выберем для беседы более плодотворную тему?
Теперь она наконец отложила треклятый журнал и устремила взгляд на мужа.
– Плодотворную? – ее голос сочился скепсисом. – Например?
– Предлагаю обсудить основные условия нашего… соглашения, – предложил Себастьян, откинувшись на спинку сиденья и скрестив руки на груди.
Она вскинула брови.
– Соглашения? Ты это так называешь?
– Ты можешь в любой момент передумать, – усмехнулся Себастьян. – Просто скажи. Я довезу тебя до Уитмора, разверну экипаж и уеду. Кроме того, почему выгоду из этой ситуации должна извлекать только ты?
– Возможно потому, что ты все-таки джентльмен?
Он удивленно взглянул на нее:
– Правда? А мне казалось, что я бессовестный обманщик!
Разумеется, он пытался всего лишь ее разозлить, не более. Даже если Вероника откажется от второй части их соглашения, он ее не бросит. Ее дед всегда был добр к Себастьяну: благодаря ему и другим Уитморлендам мальчик знал семейное тепло, в котором ему отказывала родная мать. Невыносимо было думать, что старик умирает. Если по правде, Себастьян и сам хотел его увидеть – скучал и по нему, и по другим Уитморам. За долгие годы эта семья стала для него родной.
Вероника вздернула аккуратный носик и прищурила карие глаза:
– Да, ты обманщик, совершенно бессовестный, и сейчас это только подтверждаешь.
На этот раз закатил глаза он:
– Как же легко, наверное, жить в твоем черно-белом мире, где нет ни вопросов, ни сомнений!
Она хлопнула ладонью, потом забарабанила