Лидицку 30, зашёл в подъезд, поднялся на 2 этаж. Белый коридор и ряд стульев вдоль стены. Две двери. Ординаторская и выдача анализов. И время приёма этих самых анализов. До 12.00. Пришлось уехать ни с чем.
Через день вновь приехал на Лидицку. С утра. Тот же коридор, те же стулья. Передо мной две молодые девицы, ожесточённо стучащие по своим айфонам, и парень в наушниках. Посидел, подождал своей очереди. Девицы периодически бросали на меня подозрительные взгляды. Парень посидел минут десять, потом вдруг сорвался с места и убежал. Вызвали девиц. Они зашли и через минуту уже вышли. Весёлые.
Моя очередь. Захожу. Врач среднего возраста, пожилая медсестра. Сажусь, говорю, что мне надо справку, что я ничем не болею.
– Аха, – говорит врач, – это стоит 2000 крон. И мы не принимаем страховку.
– Хорошо, – отвечаю я.
– Платить сразу, – не унимается врач, – у вас деньги с собой? А то у нас оборудование дорогое, экспресс анализы. Всё будет готово уже завтра к обеду.
– Я похож на человека без денег? – вопросом на вопрос отвечаю я.
– Нет, – улыбается врач, взглядом задерживаясь на моих золотых часах.
Медсестра вручает мне пластмассовую колбочку, и я иду в туалет. Пытаюсь туда помочиться. С первого раза не получается. Стою, как дурак, перед унитазом с колбочкой в руке и спущенными штанами и пытаюсь вызвать у себя мочеиспускание. Потею. Наконец выдавливаю из себя достаточное количество мочи. Мою руки и несу драгоценную колбочку обратно. Там у меня из вены берут кровь и отпускают восвояси.
На следующий день ровно в 12.00 я захожу в уже знакомый коридор. Затем в ординаторскую.
– Поздравляю, – говорит доктор, – у вас ничего нет, вы здоровы. И протягивает справку с красивой печатью. Этот лист ватмана даже на стенку повесить хочется. Настолько он красочно оформлен.
– Я знаю, что здоров, – отвечаю я, – спасибо.
Два дня вожу эту справку с собой, не решаясь показать любимой женщине. Наконец вечером, еще в дверях, протягиваю ей этот листок.
– А что это? – удивляется она.
– Справка, как ты и просила.
Внимательно читает. Разглядывает печать. Ещё раз перечитывает. Милые губы шевелятся, когда она просматривает список болезней, которыми я не болею: спид, гепатит, сифилис… Затем, не поднимая глаз, спрашивает:
– А что ты сдавал?
– Кровь и мочу, – бодро рапортую я.
Затылок опять немеет. По нему стучат молоточки.
– А соскоб?
– Какой соскоб?
– Соскоб, – поясняет она, – с крайней плоти берут соскоб. На анализы.
Молоточки весело стучат по затылку.
– Не брали у меня соскобов. Ты скажи, какая именно тебя болезнь интересует, которой нет в списке. Я сдам ещё анализов. Мне не жалко. Соскоб – это не болезнь. Скажи название.
– Да нет, – она ещё раз глазами пробегает список. – Я просто слышала, что ещё соскоб берут для чего-то. Для каких-то анализов. Но раз не брали, значит не надо. Спасибо за справку.
– Пожалуйста, – пытаюсь улыбнуться я. – И когда