от страха, и слёзы потекли по её щекам. – Они хотят поглотить нас, хотят сделать нас такими же, как они, чтобы мы вечно мучились в этом ужасном месте, и чтобы мы никогда не смогли найти покой.
– Не поддавайтесь страху, – сказал Майкл, его голос звучал спокойно и уверенно, хотя он тоже чувствовал, как страх проникает в его душу. – Я знаю, как их остановить. У меня есть кое-какие знания об оккультизме, и, я думаю, что это нам поможет. Я не позволю им завладеть вами.
И Майкл, детектив, который привык иметь дело с реальным миром, с убийствами и похищениями, начал свою последнюю битву в особняке Блэквуд, битву за спасение душ, и жизней, битву с призраками прошлого, которые жаждали завладеть их будущим, и поглотить их в свою бесконечную тьму, обрекая их на вечные мучения.
Туман, подобно живому, дышащему существу, проникнув в особняк Блэквуд через распахнутую дверь, казалось, стал еще более густым, плотным и зловещим, словно стремясь заполнить собой каждый уголок, каждое пространство, и поглотить их полностью. Он медленно, но неумолимо заполнял гостиную, сковывая движения, приглушая звуки и создавая ощущение удушья. Зловещий образ, возникший на картине, казалось, пульсировал, становился все более отчетливым и реальным, словно вот-вот вырвется из своего заточения, сотканного из краски и холста, и завладеет их душами, превратив их в таких же пленников этого ужасного места. Эмили и Бен, прижавшись друг к другу на диване, с ужасом и отчаянием наблюдали за тем, как реальность медленно, но верно, переплетается с мистикой, как их мир, который когда-то казался таким обычным и предсказуемым, медленно, но верно, превращается в самый страшный ночной кошмар, из которого нет выхода. Они чувствовали себя беспомощными пешками в чьей-то жестокой игре, и понимали, что их шансы на спасение стремятся к нулю.
Майкл, сохраняя внешнее спокойствие, но чувствуя, как его сердце бешено колотится в груди, отложил в сторону старый, пропитанный пылью и злом дневник, и достал из своей сумки старую, переплетённую кожей книгу, страницы которой были исписаны странными, древними символами, и серебряный крест, на котором, словно узоры, были выгравированы непонятные им знаки, которые, казалось, излучали какое-то едва заметное сияние. Его глаза, которые всегда казались такими проницательными и спокойными, теперь, словно горели каким-то внутренним огнем, и в его облике появилась какая-то твёрдость, какая-то уверенность в своих силах, которая, словно луч света, пробивающийся сквозь мрак, вселяла в Эмили и Бена слабую, едва различимую надежду на спасение.
– Не бойтесь, – сказал Майкл, его голос звучал уверенно, но, в то же время, в нем чувствовалось и напряжение, и тревога. – Я знаю, что нужно делать. Я внимательно изучил этот дневник, и теперь я знаю, как остановить их. Но мне понадобится ваша помощь. Без вас я не смогу ничего сделать.
– Мы сделаем всё, что угодно, – ответила Эмили, её голос дрожал от страха, и отчаяния, но, в то же время, в нем звучала и решимость, и готовность идти до конца. –