смерть, вызванную отравлением. Он виновато улыбнулся, вот, дескать, пораньше бы, тогда можно было промыть желудок, и, если на то была Господня воля, могли бы спасти. А так, – он безвольно развел руками и написал заключение о смерти, предупредив, что обязан сообщить о смерти из-за отравления в участок.
На службу Степан эти дни не ходил. Был занят подготовкой к похоронам, а потом их проведением. Приходил пристав, допросил всех обитателей дома, особенно пристрастно Машу, поскольку она и собирала, и готовила грибы, но та так искренне была огорчена и напугана, что он оставил ее в покое. В той же манере он попытался допросить и Наталью, поскольку и она была причастна, но был вынужден отступить под напором ее аргументов, эрудиции и интеллекта. То, что ядовитый гриб достался именно Евдокии Ивановне, чистая случайность. Ели их все, в том числе и прислуга. Допрос перешел в приватную беседу, и пристав не нашел причин, из-за которых Наталья могла отравить свою хозяйку. Состава преступления не было выявлено, смерть наступила вследствие непреднамеренного употребления в пищу ядовитых грибов, и дело, так и не начавшись, было закрыто. В положенное время рабу Божью Евдокию отпели в местной церквушке и похоронили рядом с мужем. На поминальном обеде народу было мало, в основном старушки, соседки по улице. Родни у них не было, подруг уже растеряла, осталась одна-единственная. На девять дней пришлось для людности пригласить монашек, но потом и сами были не рады. Их застолье было сродни пьяному. Только страсти разжигал не алкоголь, а пение. После каждой пропетой христианской песни или молитвы они входили все в больший раж, а аппетит их с каждым съеденным куском все увеличивался. Наталья с Марией едва поспевали наполнять моментально пустеющие тарелки. Наконец Наталье это надоело.
– Все, Маша, хватит. Мы все равно не набьем их ненасытные утробы. Убирай все со стола, ставим на стол булочки и кисель. Пора и честь знать.
– Так ведь обидятся. Неловко как-то, люди-то Божьи.
– Ничего, и Божьи должны меру знать. Мы с тобой, не Божьи что ли?
– Так они по-другому…
– Делай, что говорю, – рассердилась Наталья, и Мария покорно принялась забирать тарелки с остатками еды прямо из-под рук монашек. Вопреки опасениям Марии, они восприняли это как должное. Может, они и ели так много потому, что тарелки не пустели, а обижать отказом хозяев они не хотели. Во всяком случае, они с не меньшим аппетитом съели булочки, выпили кисель, дружно поднялись, словно по команде, коротко помолились и удалились, не благодаря за угощение и не прощаясь. На сорок дней Наталья попросила Степана не приглашать их. Помянут сами, и будет. Со смертью хозяйки ничего в раскладе жизни не изменилось. Только время могло внести свои коррективы, оставалось отдаться его течению и ждать.
Глава восьмая
Время отсчитало три года со дня смерти Евдокии Ивановны. Наталья продолжала жить в когда-то принадлежавшем покойной доме, но уже в качестве хозяйки. Процесс перехода из одного качества в другое, более значимое, прошел легко и безболезненно. Через три месяца после смерти хозяйки она поздним