удачные…
– Ты нам потом расскажешь, – перебила Серафима. – Значит, театр отпадает. Что ж нам, его на улице ловить? Организовывать случайную встречу?
Володя за ухом почесал и неохотно сказал:
– Он ездит в церковь по воскресеньям.
– Зачем? – в два голоса удивились мы.
– Жену привозит, а сам ждет в машине.
– Ясно. Жена, значит, мужнины грехи замаливает. Что ж, разумно, сразу видно, люди обстоятельные. Какую церковь предпочитают?
– Вознесенскую.
– Это та, что на Ивановой горе? – чему-то обрадовалась Серафима. – Повезло! Натура там… одним словом, красотища. Кстати, завтра воскресенье, ежели я ничего не путаю.
– О господи, – простонал Владимир Петрович.
– Мне-то что делать? – нетерпеливо спросила я.
– Возникнуть. Войти в его жизнь уверенной походкой. Или, на худой конец, мелькнуть, оставив след в душе. Для начала и этого хватит.
– У меня сразу вопрос, – сказала я. – Он ждет жену в машине, так?
– Так, – ответил Владимир Петрович, – темно-вишневая «восьмерка».
– Вот-вот, – усмехнулась я. – Мужчины, когда кого-то ждут, очень любят копошиться в недрах своей машины. Мне сколько раз мелькать, чтоб он заметил?
– Это я беру на себя, – сказала тетя. – Ежели он под капот залезет, подойду и отвлеку интересным вопросом.
– И он будет смотреть в твои прекрасные глаза, – подсказала я.
– Шумовой эффект, – заявила Серафима.
– Что? – проявил любопытство Владимир Петрович.
– Человек поворачивается на шум. Значит, ты подъезжаешь на машине.
Тут включилось мое воображение, с этим ничего не поделаешь. Оно включается, и я начинаю мыслить сценами. Может, во мне гибнет режиссер?
– Что-то я эту церковь плохо помню, – задумчиво сказала я. – Ступени там есть?
– Есть. Высоченная лестница. А что?
– Говорят, величественная походка мне особенно удается при подъеме.
– Ага, – взвизгнула тетушка, бог знает чему радуясь.
– Если завтра день будет солнечный, значит, белое платье. В церковь простоволосой нельзя, нужен легкий шарф, тоже белый. Нет, не шарф, что-нибудь большое, наподобие древнего мафория.
– Это что? – удивился Владимир Петрович.
– Что-то вроде платка, как у богородицы на иконах.
Володя присвистнул.
– Так вы его до смерти напугаете.
– И машина, – не обращая внимания на его слова продолжила я, – тоже белая, и не мне вас учить: «Жигулями» впечатление не произведешь. Нужно что-то такое… новенькое и блестящее.
– Обязательно белую? – проявил любознательность наш эксперт. – Лично я в городе знаю только одну машину, способную вогнать в дрожь любого бандита. Ее неделю назад пригнали.
– Что значит «знаю»? – передразнила Серафима. – Я тоже много чего знаю. Организовать сможешь?
– Отчего ж не смочь. Принадлежит она моему знакомому, мужик нормальный…
– Кто такой?
– Тарханов