что именно так. Иначе как бы мы здесь обе оказались? Они тебе тоже рассказывали про рождение ребёнка?
– Да, по их словам, ему всего пару месяцев, хотя, наверное, уже больше. Я не знаю сколько времени провела здесь. Где кстати находимся?
– Это Афганистан. Именно поэтому к нам здесь относятся, как вещам, а не как к людям. Я здесь около месяца, другие девочки чуть поменьше, а те, которые посмелее, от полугода и дольше. Тебе нужно поспать и набраться сил. Ночка предстоит у тебя нелёгкая.
– Что ты имеешь в виду, меня опять будут насиловать?
– Да, именно так. Первые дни хозяин устраивает жёсткие пытки для новеньких. Если выдержишь, то будешь жить здесь, а если нет, то я не знаю на самом деле куда всех девушек, но явно не отпускают на свободу.
– Какие ещё пытки? – с ужасом воскликнула я, – после того что я пережила, может быть ещё хуже? – на глазах наворачивались слёзы.
– Хозяин и толпа его друзей, тебя всю ночь и если это ещё можно вытерпеть, то изображать удовольствие и ненасытность от происходящего удаётся далеко не каждой. В этом и состоит твоя главная задача, делать вид что тебе очень нравится.
– Но как такое может нравится? Они вообще не люди?
– В самую точку. Я же сказала тебе, что они относятся к нам как к вещам, которые должны их радовать, а не доставлять хлопоты. Будь сильной и терпи. Ты мне нравишься, и я не хочу, чтобы ты исчезла, как многие другие.
– Я опустошена и разбита, не знаю, справлюсь ли я, у меня всё болит и совершенно нету сил. Надо мной и так издевались, каждый день меня имели несколько мужиков. Меня держали в какой-то тёмной холодной конуре на одном хлебе и воде.
– Ты не одна такая, судя по всему, я была в том же месте. Ничего, я верю в тебя, ты справишься. Ты лучше ничего не говори им, это очень жестокие люди. Они террористы, – шёпотом добавила она, – разделаться с человеком им ничего не стоит, тем более с запуганной девушкой.
– Теперь мне точно не до сна. Неужели отсюда нельзя никак выбраться?
– Как? Да и куда ты пойдёшь полуголая и без документов? Уже через несколько минут тебя заберут в другой гарем или вернут хозяину, и он тебе жестоко накажет, возможно изуродует. Скорее всего, ты избавишься от мучений удовлетворять его, но твоё изуродованное лицо будет наглядным примером для остальных, так что я бы не советовала рисковать. Всё же постарайся отдохнуть.
Я закрыла глаза и постаралась уснуть, но сон никак не шёл, страшные мысли крутились в моей голове. Я понимала, что нахожусь в ловушке, из которой мне вряд ли удастся выбраться. К предстоящей оргии подготовиться было невозможно, как морально, так и физически. Я в очередной раз задумалась о том, что, пожалуй, лучше было бы умереть, но мой бойкий характер не позволил бы совершить самоубийство, я слишком любила жизнь. Надежда, хоть самая малая, шептала мне, что мне получится избежать жуткой участи.
Я всë таки провалилась в глубокий тяжëлый сон, Маша еле добудилась меня.
– Ира, вставай, нужно привести тебя в порядок.
На ватных ногах, молча, я подошла к столику, где моя подруга по несчастью накрасила и заплела меня, так как нравилось