подробности.
Но Артур не мог сказать деду правду. Он бы очень огорчился, если бы узнал, что сын его, получая традиционный конверт ко дню рождения, всегда говорил одно и то же: «Откупиться хочет за свои грехи. Нет ему прощения». Но конверт при этом брал. Не хотел Артур передавать в красках и злость бабушки, которая вместо слов благодарности просила передать: «Скажи ему, что мне не нужны его жалкие деньги. Но я передам их его сыну, которого он предал и перед которым в долгу. Так что его деньги – это не подарок, а часть долга».
Варианты словесных формулировок были разные, но суть всегда одна: дед – предатель, дед – должник своего сына. Всё это рассказать дедушке было невозможно. Поэтому Артур, чтобы не попасться на лукавстве, старался отвечать деду предельно кратко: «Сказали «спасибо» и спросили, как у тебя дела». Ему казалось, что деду будет приятно, если он узнает, что они хотя бы поинтересовались, как у него дела, чего на самом деле, конечно, не было.
Внимание дедушки к бывшей семье не ограничивалось днями рождения: он давал деньги Артуру, чтобы тот передал цветы бабушке на 8 Марта, чтобы купил конфеты и фрукты под новогоднюю ёлочку. Просил передать, чтобы бывшая жена, если ей понадобятся дорогие лекарства, обратилась к нему – он постарается помочь. «Он себе помочь не может, – горько вздыхала бабушка, когда внук передавал ей слова дедушки. – От нас помощи не просит – и на том спасибо. Так ему и передай».
Артур чувствовал, что дедушка действительно человек широкой души: к нему не приходили, его не благодарили, а он все равно старался, как мог, сделать что-то приятное бывшей супруге, своему не очень внимательному сыну. Казалось, будь у дедушки деньги – он бы всех озолотил. Может быть, именно в щедрости и была его проблема: такая прекрасная черта характера редко сочетается с деловой хваткой.
Болезненная тема ухода дедушки усугубилась еще в последние дни, потому что позвонил отец и сообщил о том, что с ним связался нотариус, у которого дедушка оформлял завещание, и попросил всех членов семьи быть в понедельник в семь часов вечера по определенному адресу.
Именно сегодня и был этот понедельник. Артуру ужасно не хотелось встречаться с отцом. Заранее было известно, что ничего позитивного он не скажет. Странным был и повод для встречи всех членов семьи: дедушке нечего было завещать. Даже крошечная однокомнатная квартира на окраине города, в которой он доживал последние годы, оказалось съемной. Это отец Артура уже успел выяснить, о чем и упомянул в коротком телефонном разговоре с сыном:
– Нас приглашают на оглашение завещания. Что мог завещать твой дед – не знаю. Квартира, где он жил, оказалась съемной. Никаких денег, ничего ценного у него не было. Лучший финал для такого романтика, как он, умереть хотя бы под крышей – не на улице.
На словах «твой дед» и «романтик» отцу удалось сделать особый акцент, подчеркнув, как показалось Артуру, что он отказывается от обоих: и от своего отца-неудачника, и сына-романтика.
Поэтому