ванна была наполнена горячей водой, Феликс в одежде сидел в ванной с ножом в руке, а от другой руки поднималась вверх красная струйка, окрашивая воду в розовый цвет. Вера закричала и начала тащить Феликса из ванной. Он сначала не узнал её, а когда понял кто это, попытался ударить девушку ножом. Вера испугалась, выскочила из квартиры и позвонила Юрке. Пока Юрка бежал к Феликсу, Вера стояла у двери и слушала, как Феликс громит квартиру.
Феликс весь мокрый, в крови, размахивал ножом и никого к себе не подпускал. Юрка вызвал Скорую. Ему пришлось долго объяснять, что происходит. Сначала приехала полиция, потом специальная бригада врачей. С помощью полицейских, Феликсу удалось сделать успокоительный укол. После этого его увезли в клинику.
Сам Феликс помнил всё очень смутно. А Юрка старался не напоминать ему ни о Лере, ни о больнице.
А дальше было лечение. Долгое, однообразное. Белый потолок, белые халаты, белые таблетки. Белые сны под белыми капельницами. Белые лица врачей, которые Феликс долго не различал. Всё время сонное, оглушенное состояние. И немыслимо было поверить, что Леры больше нет. И невозможно простить себя за то, что её нет.
Феликс не мог думать о Лере, как о мёртвой. Он продолжал думать о ней и говорить с ней, как с живой. Феликс помнил, как Вера убеждала его, что Лера хотела уехать. И он уговаривал себя, что она просто уехала. Надолго. Далеко.
Но самым страшным для Феликса было то, что Лера смогла уйти, когда ей казалось, что она потеряла его. А он продолжает жить, теперь, когда Леры больше нет. Он говорил себе, что живёт только затем, чтобы сохранять память о Лере, что пока жив он, жива и она. Но понимал, что это малодушие. Врачи и лекарства сделали своё дело. Феликс понимал, что ему предстоит прожить долгую и несчастливую жизнь.
VIII
Но всё трудней мой следующий день,
И всё темней грядущей ночи тень.
Последний разговор со следователем Волобуевым убил в Феликсе надежду на то, что его айфон будет когда-нибудь найден. Но это его уже не особо огорчало. Все мысли были заняты предчувствием смерти. Феликс не знал, как поступить и это мучило его. Засыпая, он прокручивал в уме разговор со следователем, придумывал, что мог сказать ему, но не сказал, потому что боялся, что его могут счесть сумасшедшим.
Утром Феликс не хотел вставать. Не хотел, есть. Ничего не хотел. Это состояние было знакомо ему. Может быть, надо снова начать пить таблетки, от которых мир становится чуточку веселее. Феликс давно не принимал лекарства, назначенные психиатром. Как и все таблетки, они давали побочные эффекты. Феликс, например, ходил сонный, «как пыльным мешком из-за угла ударенный».
Феликс заставил себя встать, порылся на столе, потом в тумбочке, наконец, нашёл таблетки на подоконнике. Дозировку он помнил. Феликс достал из коробки блистер с таблетками, подержал в руке, положил снова в коробку и кинул её обратно на подоконник. Нет, хватит. Он справится и без них. Врачи долго пичкали его лекарствами, но это не сильно помогло. Его боль не заглушить таблетками. Её вообще ничем не заглушить.
Аппетит так и не появился. Феликс заставил себя выпить кофе с бутербродами. После еды его затошнило, и он пожалел, что позавтракал.
Феликс вспомнил,