одинокой и покинутой, похожей на ту загадку и не могу вспомнить свое имя… И потом я действительно просыпаюсь и… живу, встречаюсь с тобой, смеюсь, тренируюсь, слушаю музыку… И мне кажется еще чуть-чуть… и все… весь мир станет таким же совершенным как во сне!
Лёка закончила. На глаза навернулись слезы. Пережитое было так реально! Она еще никому не рассказывала этих снов. Только сегодня девушка смогла сказать то, что давно ее волновало. Только ему она смогла доверить свою маленькую тайну.
– Александр, – она посмотрела на него затуманенными глазами, – этот мир очень часто жесток, и я совершенно не представляю почему.
Такого душевного трепета Александр не встречал, так тонко ощущать мир во всех его гранях, самых страшных и самых прекрасных проявлениях! Для этого надо иметь душу художника! Он был поражен: как эта юная девушка могла быть такой волевой, невероятно сильной! Гораздо сильнее его – духом… жаждой жизни… верой… и… Одновременно, такой ранимой, чувствительной, воспринимающей любое колыхание реальности каждой клеточкой своего естества!
На протяжении вечера они много говорили, смеялись, иногда спорили. Александр начинал смотреть на мир ее глазами, а потом выдвигал контраргументы. Все было таким разным и необычным, привычные понятия уходили из-под ног!
То ему казалось, что он ее защитник – и его долг оберегать ее от жестокого мира, то неожиданно начинал вживаться в роль внимательного слушателя, жадно внимающего мудрость своего учителя…
Под конец вечера Александр совсем запутался. Все, что он знал, это то, что больше не сможет ее не видеть, не сможет запретить себе встречи с ней. Она стала для него глотком воздуха в горящей пожарами атмосфере его реальности.
Машина остановилась у подъезда. Как всегда, птичкой, Лёка выпорхнула на дорожку. Александр вышел вслед за ней. Не в силах произнести ни слова мужчина нежно взял ее руку и поднес к губам. Большего он не смел. То прекрасное, что возникло между ними, требовало времени, чтобы набраться сил и распуститься в прекрасном цветке. Наконец, он спросил, жадно всматриваясь в каждую черточку ее лица:
– Когда… ты для меня… будешь свободна?
– Я бы хотела всегда! Но… ты прав, мы живем в обществе, это влияет… – грустно помолчав, Лёка добавила: – Как только все будет улажено с Гольбергом. – И уже задорно улыбнувшись, спросила:
– Звонить будешь?
– Всегда… И ну его, это общество, – улыбнувшись, ответил Александр.
Выйдя из лифта на площадку, Лёка прислушалась. Еле слышно, почти беззвучно по лестнице поднимался Стас. Деловито поставив руки в боки, девушка загородила вход на площадку. Увидев Стаса, она совершенно невинно произнесла:
– Привет, Стасик, как провел время? Значит, говоришь, хотел помочь и сам развеяться… Поэтому согласился меня сопровождать?
Нападение Лёки было рассчитано больше на фактор неожиданности. В обычной обстановке она вряд ли могла вытащить из профессионала заинтересовавшую ее информацию. Оставалось внезапное нападение, может, тогда Красавчик