дернул бродягу за плечо, скрытое под меховым плащом, однако пола плаща ушла вслед за рукой и раскрылась, превратившись в гигантское грязное крыло.
Вскрикнув, огонь отпрянул от незнакомца, а сам царевич, сидевший рядом, изумленно вытаращил глаза. Огни вокруг стали вскакивать с мест, не зная, чего ожидать от невиданного нелюдя.
Нищий тем временем неуклюже развернулся к охотнику.
Его крылья были огромны, наверное, в размахе каждое было не меньше трех метров. Массивные изгибы запястий могли уложить не хуже слевитовской дубины, тяжелые пятнистые красно-белые перья спускались до самого пола. Вопреки первому впечатлению, крылья вовсе не были грязными, – так казалось из-за их цвета, – только очень мокрыми.
– Это два крыла последних, руками трогать запрещаю! – проговорил бродяга, окинув охотника недобрым взглядом.
Во внешности оборванца в драной одежде и с бинтами на ногах вместо обуви не было ровным счетом ничего угрожающего, разве что его рост, который легко мог сравниться с ростом среднего сенари. Однако, что-то в его лице заставило незадачливого охотника послушно кивнуть. На мгновение, когда их с крылатым взгляды встретились, огню показалось, что из зрачков незнакомца льется тусклый свет, но потом он понял, что это был только отблеск его собственного пламени на голове.
После этого неловкого кивка оборванец улыбнулся, как ни в чем небывало, и отвернулся от охотника, встряхивая мокрые перья. Капли полетели во все стороны, попадая на горячую кожу сенари. Несколько из них упало на лицо Вольги.
Царевич нахмурился.
– Так что же делает наследник Охмараги среди лесов и грязи рашемийской? – спросил нищий, вальяжно устраиваясь на лавке. Теперь, когда его крылья обнаружили, бродяга решил не складывать их, а упереться ими в пол и откинуться на них, как на спинку удобного кресла. – А впрочем дел до вас мне ровно никаких… Где мой эль, Гайдан!? Ты подогрей, подогрей его хорошенько!… Или ты хочешь, чтобы я опять заболел!?
По жесту хозяина одна из служанок торопливо поднесла ангелу вторую кружку дымящегося напитка. Все в зале, и рабы, и сенари, и даже царевич, едва ли не с открытыми ртами следили за тем, как крылатый залпом осушает вторую пинту эля.
– Готов поспорить, что бочонок он не выпьет! – вдруг крикнул рыжий леннай Вольги, на его лице заиграла предвкушающая улыбка.
– Ха! Хоть выпьет два, меня не перепьет! – нашелся один из слевитов.
Все взгляды вновь устремились на крылатого. Это был вызов.
– На интерес с леннайями не спорю, со слевитами эль разбавленный не пью, – проговорил Рэмол, сдувая с лица непослушную красную прядь. Голос его при этом звучал донельзя лукаво – даже слишком лукаво для ангела.
– Получишь четвертую часть, если выпьешь жидкого огня больше, чем Гард, – коварно улыбнулся леннай.
– Ха!
Ангел взмахнул крыльями, раздвигая ими блюда со стола. Он освободил достаточно место для того, чтобы слевит мог сесть напротив – этот жест и был его ответом.
Гайдан,