которым была нужна хирургическая помощь. Их везли с Корсаковского поста в Александровский за неимением там операционной комнаты. Когда Георгий узнал об этом, его возмущению не было предела: несчастные ждали операции месяцами, тогда как помощь им была нужна порою немедленная. Родин с Ноговицыным проследили, чтобы этих страдальцев как можно аккуратней перенесли на баржу, и на этом же судне двинулись к берегу.
– Это хорошо, что теперь у местного доктора будет подмога в виде такого специалиста, как вы, Георгий Иванович. А то нынче с этой вспышкой тифа в лазарете совсем тяжело стало. Хорошо, очень хорошо, что вас к нам направили, – приговаривал Ноговицын. – Вы куда теперь? Поедемте с нами в лазарет сразу?
– Я бы так и сделал, да сначала должен представиться вашему медицинскому чиновнику. Так что я сейчас прямиком к нему поеду.
Борис дал ему четкое указание: с парохода сразу отправиться к Филиппу Игоревичу Старопосадскому.
– Он тебе там все устроит, – многозначительно сказал тогда брат.
Что конкретно должен был ему «устроить» Старопосадский, Родин догадывался лишь отчасти. Возможно, просто похлопочет об его устройстве на острове, а может, и расскажет какие-то новые вводные относительно дела с японским мальчишкой. Так или иначе, Георгий распрощался с Семеном Семеновичем и только хотел взять извозчика, как к нему подошел какой-то мужчина в бушлате, перешитом из арестантского, и с уже заранее протянутым картузом начал сбивчиво тараторить:
– Третий день парохода жду, сударь, третий день почти не емши, подайте, Христа ради, на билет, денег-то я скопил, но теперича билет-то, билет… сто шестьдесят рублев билет… а я ведь отбыл свое уже, вольный, стало быть, человек… подай, ради Христа на билет…
Только Георгий сунул ему монету, как заметил, что с другой стороны приближается еще одна фигура, уже издалека снимая шапку. Тут молодой врач заметил извозчика и сделал ему знак.
– К Филиппу Игоревичу Старопосадскому мне нужно, довезешь?
– Довезу, чего уж, садитесь.
А позади уже выл собакой, ухал филином и крутился волчком какой-то сумасшедший, и старик в белой хламиде кричал, заглушаемый ветром:
– Покайтесь, православные! Покайтесь! Грядет…
Глава 9
Пост Александровский с первого взгляда не представлял собой ничего необычного. Небольшие одноэтажные деревянные домишки вдоль широких немощеных улиц – как в любом другом провинциальном городке. Возле некоторых домов даже были разбиты небольшие палисадники, правда растительность в них была весьма скудной. Хилые деревца и жидкие кустики – видимо, все, что росло в этих краях, – ничем не украшали окрестностей, а только придавали улице какой-то жалкий вид.
Вдруг по левую сторону дороги Родин заметил часовню, выделявшуюся среди остальных строений не только тем, что она была единственным каменным зданием, но и своей необычайной красотой.
– Сам государь император построил, опосля как из Японии вернулся, –