подошел к Лине, обнял ее и поцеловал. Она улыбнулась, и впервые за время разговора на ее лице промелькнуло некое подобие спокойствия.
– Все будет хорошо, – прошептал Валентин. – Я обещаю.
Он отстранился от жены и уже у самого порога вновь взглянул на нее. Лина явно хотела сказать что-то еще на прощание, но так и не решилась.
Валентин вздохнул и вышел из квартиры.
Через пару часов он узнает, к чему привели действия, которые он совершил ночью.
Глава 5
Парень в кроссовках «Адидас» – так агенты БЛОК называли бродягу из Старого порта, пока не выяснили его имя и фамилию – сидел в комнате для допросов, расположенной в отделе оперативных расследований. Он боязливо поглядывал на Киру Коваль и Марка Вереса, которые устроились напротив него за столом.
Кира не видела его рук (скованные наручниками, они лежали на коленях), но не сомневалась, что в этот момент они дрожат – настолько перепуганным казался чумазый, взъерошенный бродяга в грязных толстовке и джинсах. От него исходил стойкий запах пота и застарелой мочи (парень наверняка давно не мылся), и Кира едва сдерживалась, чтобы не отодвинуть свой стул подальше от стола.
Верес включил диктофон и раскрыл лежавшую перед ним тонкую папку.
– Нам не составило особого труда выяснить личность: твои «пальчики» оказались в базе данных отпечатков, – голос напарника звучал с напором и скрытой агрессией: он всегда разговаривал так с подозреваемыми. – Мирон Хирвин, двадцать один год. Бродяжничаешь с тринадцати лет – после того, как мать умерла в четвертую волну криптоимпульса, и тебе пришлось жить с отчимом-алкоголиком, – зачитал из папки Верес. – Все эти годы промышлял в основном мелкими кражами, из-за чего тебя неоднократно арестовывала полиция. Каждый раз ты отделывался символическими сроками, но теперь, Мирон, все обстоит куда более серьезно: речь идет об убийстве.
Верес наклонился ближе, припечатав взглядом бродягу. Мирон заерзал на стуле, нервно закусил губу. Кира заметила, как в ярком свете люминесцентной лампы на лбу парня заблестела испарина.
– Я никого не убивал, – наконец, выдавил Мирон.
– Серьезно? – Верес ухмыльнулся и откинулся на спинку стула, продолжая сверлить взглядом подозреваемого. – Как же ты объяснишь, что кровь на твоих кроссовках совпадает с кровью жертвы, которую мы обнаружили в Старом порту? Послушай, Мирон: чем быстрее ты сознаешься в убийстве девушки, тем быстрее все закончится – для тебя и для нас. – Верес демонстративно взглянул на наручные часы, а затем продолжил с такой ненавистью в голосе, что даже Кира содрогнулась, не говоря уже о Мироне, который становился все бледнее с каждым словом агента БЛОК: – Уже десятый час, а я до сих пор не пил кофе. Я не выспался, поэтому зол и едва себя сдерживаю, чтобы не разбить тебе морду в кровь. Мне пришлось встать ни свет ни заря, тащиться в гребаный бомжатник в Старом порту и бегать по обоссанным закоулкам за смердящим ублюдком – и если ты не понял, я говорю о тебе! Но в любом случае мое ужасное утро ни