в подобной ситуации. Я переместился в указанный мне отсек, освободив место для моих спутников. Каждый из моих коллег, пройдя проверку, пытался подтвердить правдивость моего объяснения, но это не помогло. Проявляя дружескую солидарность, и за отсутствием другого места, мои спутники встали за загородку вместе со мной, ожидая разрешения моего положения. Когда все пассажиры прошли, пограничник подошёл ко мне и, задав ещё несколько уточняющих вопросов относительно цели моего приезда в Рио, о месте моей работы и дальнейшем маршруте, сказал, что он должен доложить обо мне своему начальству, и ушёл.
Мы остались ждать его за загородкой. Прошло минут 20—30, но никто не появлялся. Тогда я решил пойти разыскивать этого пограничника или какого-нибудь начальника сам. Так как никаких других барьеров для моего выхода из-за загородки дальше не было, я оставил моих коллег заложниками и направился во внутренние помещения терминала. Все пассажиры к тому времени его покинули, а служащих аэропорта почти не было видно. Миновав несколько пустых помещений, я обратился к проходившему человеку в форме с просьбой сказать мне, где я могу найти какого-нибудь ответственного сотрудника службы паспортного контроля. Служащий, улыбаясь, сообщил мне, что в это время я могу найти почти любого начальника и сотрудника в кафетерии, где сейчас все пьют кофе. Он добавил, что видел нужного мне человека только что там, и объяснил, за каким столом он сидит и как выглядит. Вооружённый этой важной информацией, я направился прямо в кафетерий.
Следуя полученным описаниям, я подошёл к столу, за которым должен был бы находиться нужный мне начальник, и увидел здесь того служащего, который меня задержал на контроле. Он, по всей вероятности, или обо мне забыл, или не спешил с обсуждением моего дела со своим руководителем, так как, узнав меня и при этом совершенно не удивившись моему появлению в кафетерии, стал только теперь ему обо мне рассказывать. Начальник службы тут же предложил мне сесть за их стол и заказал мне кофе. Он выслушал сообщение своего подчинённого о моём деле, во время которого тот отметил моё задержание в специальном отсеке за загородкой. Однако начальник службы в свою очередь тоже не спросил меня, почему я покинул место моего задержания и пришёл к ним в кафетерий. Вместо этого, явно заинтересовавшись скорее моей личностью как советского человека, нежели проблемой моей попытки незаконным образом въехать в Бразилию, он стал расспрашивать меня о России, о нашей жизни, о моей работе, об ООН и всяких прочих банальных вещах. Исчерпав свой интерес в таких общих вопросах, он поделился комментариями в отношении моего рассказа со своим подчинённым, а потом, оставшись, видимо, довольным нашей беседой и словно спохватившись, вернулся к главному вопросу нашей неожиданной встречи.
Начиная обсуждение моего дела, начальник службы паспортного контроля принял вдруг серьёзный вид и перешёл на холодный тон бюрократа, рассматривающего дело о нарушении закона страны. Констатируя факт закононарушения