жилы, ярился сенатор Милославский, кулаками по столу грохоча.
– Красен посул, да тощ, вилами по воде писан! Взвешивая все за и против, хмурил кустистые брови гидрограф Нагаев:
– В теориях-то оно все хорошо, а вот что практик покажет?
За плавание горой встали Мордвинов, Спиридов да азовский командующий Алексей Сенявин. Особенно ж злился на чересчур осторожных соратников всегда спокойный и сдержанный Мордвинов. Дальнее плавание было давней мечтой этого сгорбленного болезнями адмирала. Когда-то, более двадцати лет назад, счастье едва не улыбнулось ему, но поход тот отменили, и мечта навеки осталась мечтой[11]. Конечно же, адмирал Семен Мордвинов и сердцем и душой был за! Вслух он изъяснялся так:
– Сие путеплавание есть дело многотрудное, но верное, а потому, кто супротив оного выступает, того изменником почитать надлежит!
Перекричав всех, попросил атенции Иван Чернышев:
– Эскадру, ежели мы к согласию придем, велено государыней изготовлять к плаванию немедля. Что решать будем?
Большинством голосов члены коллегии проголосовали отправить в Средиземное море и далее, в греческие и архипелагские воды эскадру крепкую, с деташаментом сухопутного войска, с парком артиллерии и другими военными снарядами.
– Теперь надлежит решить, кого во главу предприятия сего ставить будем, – не давая опомниться адмиралам, напирал Чернышев.
Члены коллегии приумолкли. Думали сосредоточенно.
Поразмыслив немного, поинтересовались у графа, какие даны будут флагману полномочия и не приберет ли всю власть фаворитов брат Алесей Орлов, что сейчас на берегах италийских «болезни лечит».
Чернышев пожал плечами, ответить он ничего не мог. Льюис, большой и грузный, вытирал ладонью вспотевший от треволнений лоб.
– Старые мы на такое. Кабы пораньше дело было, и я бы решился, а сейчас какой с меня флагман, дышу едва…
– Предлагаю вице-адмирала Спиридова, – подался вперед розовощекий Нагаев, – и не стар еще, и опыт немалый!
Нагаева поддержали остальные:
– Во, во! Лучше Григория Андреевича на сей пост у нас поставить некого.
Чернышев с Мордвиновым кивали одобрительно. Но Спиридов отказался наотрез:
– Не пойду! Не хочу на побегушках у Орловых состоять.
– А ежели свобода полная в действиях государыней будет дана? – уныло поинтересовался Чернышев, раздосадованный таким поворотом дела.
– А вот когда будет дана, тогда и разговор будет! – встал из-за стола Спиридов.
– Ладно, Гриша, не кипятись, мы еще с государыней все обсудим, – остановил его Мордвинов, – а пока ж мой тебе ордер таков: осмотреть и отобрать суда, в плавание годные, а далее поглядим.
В Кронштадт Спиридов возвращался вместе с Иваном Синдом, которого он пригласил на пару дней погостить. Расположившись в кормовой каюте, пили друзья шартрез, годы юные вспоминая. Когда-то, в самом начале сороковых годов, бегали они мичманами глазеть на знаменитого Витуса Беринга. В то время