гуляк. Хорошо, показать лицо нельзя. Как иначе можно стать заметнее в толпе? Её ведь наверняка уже ищут. Девушке приходит в голову, что в её силах облегчить им задачу, хотя бы оставаясь на месте. Тем более, что представление закончилось, и толпа на площади заметно поредела. Это обнадёживает.
Маддалена вдруг чувствует, что ноги у неё подкашиваются, то ли от усталости, то ли от страха. Она прислоняется к стене Кампанилы. Камни приятно холодят разгорячённую спину. Слёзы струятся по её лицу под маской, стекают по шее и скапливаются в ямочке между ключиц.
– Отличное представление, Стефано! Сегодня нам точно хватит на ужин в остерии3, ещё и останется! – радостно кричит Роза, стягивая прилипший к потному телу костюм.
– Да, обожаю выступать на карнавале! Это единственное время в году, когда венецианские скупердяи расстаются с деньгами без сожаления, – Стефано фыркает, плеснув себе в лицо остатками воды из кувшина для умывания.
– Поменьше бы кривлялся там, на верёвке, – угрюмо замечает Джованни-силач. – Накликаешь беду. Однажды ты упадёшь взаправду, попомни моё слово.
– Не упаду! Ведь ты никогда не узнаешь, где я храню свой канат! – игриво подмигивает ему Стефано, приглаживая волосы.
А ведь этот самовлюблённый павлин прав. Каждый раз Джованни пытался подглядеть, куда проклятый ловкач прячет свою верёвку. Всего лишь парочка аккуратных движений наточенного ножа – никто бы ничего и не заметил! Всю грязную работу сделало бы время и вес этого тщедушного паяца. Но канатоходцу неизменно удавалось ускользнуть от внимания Джованни в нужный момент: или силача вызывали на бис, или Розе вдруг требовалось помочь с завязками платья, или ещё какая-нибудь пакостная случайность мешала ему расправиться с соперником.
Из-за трюков с завязками, которые вечно развязывались так не вовремя, Джованни подозревал, что эти двое в сговоре. Но сердиться на малышку Розу он не мог. Стефано-ловкач когда-то соблазнил бедняжку, но она быстро ему наскучила. Уж конечно, Джованни ни за что бы так с ней не поступил. В широкой его груди билось сильное и верное сердце. Но Роза была ещё молода и глупа. Она не могла оценить дара преданной и смиренной любви, который товарищ по труппе принёс ей, хоть она о нём и не просила. Глупышка всё ещё была опутана сетями трюкача – тот просто забыл их снять с очередной жертвы. Обычная небрежность.
– Ну всё, я пошёл побродить! – крикнул Стефано.
Затем проклятый паяц добавил вполголоса, наклонившись к самому уху Джованни:
– Если никого не подцеплю сегодня, малышка Роза станет моим утешительным призом. Ну, или добавкой.
Глаза силача налились кровью, а руки сами собой сжались в кулаки. Стефано не стал дожидаться от него ответа, а проворно выскочил на улицу. Полог крытой повозки бродячих артистов с шумом упал позади него. Прохладный воздух был так приятен после тесной духоты!
Циркач заложил руки за пояс и усмехнулся на ходу. Приятно иногда подразнить Джованни. Он