ваш мобильник в режим полета. У меня был такой же.
– А может, вам стоит выключить телефон? – предложила стюардесса.
– Извините, – ответил Калеб. Он забрал у толстяка свой мобильник и выключил питание. – Я всего второй раз в жизни лечу на самолете.
Стюардесса улыбнулась и отошла.
– Говорите, второй раз в жизни?! – громко расхохотался сосед. – Надеюсь, вы не станете нервничать, если я вам скажу, что те же слова я слышал, когда вошел в салон. Летчик разговаривал с одной из стюардесс.
Возле их кресла снова появилась стюардесса.
– Прошу прощения, сэр, – обратилась она к Калебу. – Мне показалось, что вам не слишком удобно сидеть на этом месте. Вы не согласитесь пересесть в кресло возле аварийного выхода? Там просторнее и можно вытянуть ноги.
– Спасибо. Я с удовольствием пересяду.
Калеб отстегнул пояс. Толстяку пришлось встать и выпустить его. Вид у мужчины был раздосадованный. Он явно настроился на разговор.
– Спасибо, – еще раз сказал Калеб, садясь на новое место.
Стюардесса подмигнула ему.
Самолет мчался наперегонки с восходящим солнцем. Солнце его обогнало, успев взойти и прожечь дыру в туманных лос-анджелесских небесах. В отличие от солнца самолет опустился вниз, прокатился по взлетно-посадочной полосе и подрулил к терминалу. Калебу казалось, что его и Джейн разделяют миллионы миль. А вот время, из-за разницы часовых поясов, словно остановилось. Еще в салоне он включил мобильник и послал Джейн эсэмэску:
Благополучно приземлился в Тинселтауне.
Уже скучаю по моей малышке.
Убрав телефон, Калеб встал и прошел к трапу.
– Добро пожаловать в Лос-Анджелес, – сказала ему все та же стюардесса.
Почему-то Калеб ожидал, что все будет не так. Внушительнее. Блистательнее, как в фильмах про Лос-Анджелес. Но если Международный аэропорт Лос-Анджелеса – это единственный признак города, этому городу не помешало бы сделать подтяжку лица. Калеб думал об этом, направляясь за своей гитарой, сданной в багаж. Идя к багажной карусели, он заметил представительного мужчину в черном костюме. Тот держал лист, на котором было крупно напечатано…
– Провалиться мне на этом месте, – пробормотал Калеб.
– Мистер Каммингс – вы? – осведомился мужчина.
Калеб кивнул:
– Я не привык, когда меня называют мистером. Но если вы имеете в виду участника музыкального конкурса, тогда это я.
– Отлично. Вы мне и нужны. Мне поручили вас встретить. У вас большой багаж?
– Только моя гитара.
– Замечательно. Я провожу вас к багажной карусели.
Ждать багаж пришлось довольно долго. Калеб стоял возле карусели, разглядывая тех, кто стоял, сидел и проходил мимо. За считаные минуты перед ним промелькнули сотни, если не тысячи всевозможных лиц. Столько он, наверное, не видел и за двадцать пять лет жизни. Здесь были люди бедные, неряшливо одетые и совершенно равнодушные к своему облику. Были важничающие богачи. Цокая каблучками, неслись куда-то гламурные