прошедший по всему телу, когда открылась эта тяжелая бронированная дверь, ведущая в подвал. Там я увидела уже гораздо более простое и современное помещение, нежели жилые этажи, которые были оформлены под старину. В конце маленького темного безлюдного коридора виднелись только какие-то трубы, а вторая металлическая дверь вела в комнату, оборудованную видеоприставкой и десятком монохромных экранов.
– Вот! Отсюда можно наблюдать за всем, что происходит в доме.
Крыльцо, прихожая, гостиная, столовая, где несколько пар неутомимо предавались любовным утехам, библиотека, кухня, сад и даже наша будущая спальня – здесь можно было видеть все основные комнаты нашего особняка.
Но меня интересовало совсем другое.
– А вы записываете все изображения? – спросила я, указав рукой на мониторы, развешанные по стене.
– Нет, только те, на которых мигает красный огонек.
Предположим: прихожая, гостиная, столовая. В правом верхнем углу два экрана оставались выключенными.
– А что показывают эти экраны? Их можно включить?
– Я не знаю… – уклонился он от прямого ответа.
– Ну же, давайте включим, – уговаривала я его. – Это должно быть забавно.
Трясущимся пальцем, как зомби, он нажал на какую-то последовательность кнопок. Я тотчас же узнала комнаты. Они не принадлежали Особняку Мадемуазель Марс. Это были комнаты соседнего особняка Дюшенуа. Первая комната, которую я увидела, оказалась помпейским салоном. Она была пуста и погружена в сумеречный полумрак. На втором экране я увидела спальню Дэвида, которая оказалась освещена ненамного лучше, однако можно было очень четко увидеть два сплетенных друг с другом силуэта, которые, лежа на кровати, то и дело меняли позы, причем делали это совершенно синхронно. Для меня не составило большого труда узнать мужчину – широкие плечи, перламутровая шелковая повязка на левой руке, – но я потратила не одну минуту, чтобы под судорожные сглатывания Гарчи разглядеть лицо женщины, которая была с Дэвидом. Вдруг она откинула со лба прядь светлых волос, которые так удачно скрывали ее лицо, и я тотчас же узнала искаженное гримасой непередаваемого удовольствия лицо Алисы Симончини. Бывшая любовница, на время отстраненная от дел, снова вернулась в объятия своего господина.
2
Несколькими днями ранее… В первых числах мая 2010 года
Чтобы ничего от вас не скрывать – ведь мы здесь не за этим, вы и я, – признаюсь, в тот вечер я оказалась в Особняке Мадемуазель Марс не в первый раз. Вы, наверное, помните, как, благодаря шалостям моей кошки Фелисите, я уже успела бросить свой пытливый взгляд за королевскую дверь голубого цвета, которую шофер Луи постарался захлопнуть перед самым моим носом. То, что я тогда мимолетом увидела, было лишь стройкой, и результат, который я смогла оценить сегодня, разумеется, разительно от нее отличался. Но за несколько дней до этого бала, задуманного Луи для того, чтобы официально вывести нашу пару в свет, я уже вступала в холл, когда за моей спиной раздался тот грубый вульгарный оклик:
– Что