– нашлись «кулаки», которые хотели бы сами создать колхоз, в отличие от Петро, но боялись, как бы их в чем не обвинили. В укрывательстве имущества или еще чего.
Возвращался домой я загруженный новыми впечатлениями и информацией. Далеко не самой радужной. Да и люди на селе – сплошь худоба, да усталые и мрачные лица. И вот от них товарищ Сталин требует подвига? Так ведь уже то, как они живут – подвиг. Точно нужно его идею упорядочить в рамках законодательства, а то из-за озлобленности и неграмотности перегибы на местах неизбежны. До сих пор вспоминаю выкрики из толпы, как люди хотели кулака чуть ли не прямо сейчас, при мне, раскулачивать. А войдут во вкус – так и понесется.
Вернувшись, первым делом схватил Люду в охапку и потащил ее на прогулку. И соскучился, и отвлечься хотелось. И уже после стал составлять отчет для Иосифа Виссарионовича. Савинков явился уже на следующий день после моего появления в университете – не иначе у него там соглядатай есть. Или из деканата позвонили, если он там такую просьбу оставлял.
Передав ему отчет о своей поездке со всеми впечатлениями и своими мыслями, я вернулся к работе над законами для коллективизации. Но с учетом полученного опыта многое пришлось редактировать. Не все нюансы деревенской жизни учел. Мало что учел, если честно. Не знал я, как в селах живут.
Незаметно наступил апрель. Становилось все теплее, зима все больше отступала. По ночам еще подмораживало, но днем уже была плюсовая температура. Это повышало настроение.
Словно намереваясь испортить его, начался очередной Пленум, на котором был снят с должности товарищ Бухарин. До этого он занимался газетой «Правда» (даже удивительно, как я смог ездить по селам от их имени) да был генеральным секретарем Коминтерна. Теперь – все. «Съел» его товарищ Сталин.
Про меня на какое-то время будто забыли, но это было не так. К концу Пленума ко мне снова заявился Савинков – товарищ Сталин ждал меня у себя. Собрав все материалы по коллективизации, плюс – дополнения в трудовой кодекс по «седьмому часу», я отправился в Кремль.
Иосиф Виссарионович выглядел довольным. Еще бы! Избавился от еще одного соперника на политической арене.
– Ну как, товарищ Огнев, ваша поездка? – с улыбкой спросил он меня.
– Продуктивно, но печально, – вздохнул я и передал генсеку бумаги.
– Вот как? – вроде как удивился Сталин, после чего придвинул бумаги к себе.
Дополнения к трудовому кодексу он прочитал и удовлетворенно отодвинул на край стола. А вот мои заметки по командировке изучил более внимательно. После чего задал неожиданный вопрос:
– Товарищ Огнев, а почему вы еще не состоите в партии?
Глава 7
Апрель 1929 года
Вопрос товарища Сталина стал для меня столь неожиданным, что я не сразу нашелся с ответом. Тот меня не торопил, но и риторическим его вопрос не был, надо было что-то сказать.
– Так мне только в этом году восемнадцать исполняется. Не рано ли? – наконец