своим делом, понимаете?
Директор с нескрываемой улыбкой смотрел на груду коробок, ряд новых сверкающих микроскопов и совершенно бездумно оглаживал внутренний карман пиджака, где, очевидно, осела наличная спонсорская помощь.
– Уволите? – хмыкнула я, нарочно роняя стопку документов, а в это самое время сунула в карман белую медицинскую шапочку.
– Ну что вы! Мы вас безмерно любим, уважаем и искренне вам сопереживаем. Но я хочу, чтобы вы помнили, что школа – сплоченный коллектив. Плохо одному, плохо всем…
– Ну, хорошо. Я вас услышала, – спрыгнула с парты и направилась к выходу. – кстати, а вот этот ваш попечительский совет… О нём знают в мэрии? Это официальная помощь или так… Подачка?
– Виктория Олеговна! – вскрикнул Кирилл Захарович и бросился ко мне. – Я с вами был откровенен, а вы… Вы решили сыпать угрозами?
– Угрозами сыплете только вы. А знаете что? Увольняйте! Мне жаль вас, Кирилл Захарович. Если ваша жена, дети или родители не бросятся переворачивать планету, когда вы незаконно окажетесь за решеткой, то мне очень вас жаль…
Выбежала на улицу прямо под дождь, ещё раз порадовавшись, что решила ехать в школу на машине.
«Японка» моя завелась, довольно заурчала мотором, а из дефлекторов потянуло теплым воздухом. Звук был ровный, тихий, почти убаюкивающий, поэтому я со спокойной совестью вырулила с парковки, мчась в сторону города.
– Итак… Начнём сначала, – завела я сама с собой очередной диалог. – А если Каратицкий прав? Если у Оли есть что-то на этого Зиновьева или на кого-то из руководства клуба? Отсюда и спешный арест, и запрет на свидания, и смена адвокатов!
Когда Олю арестовали, меня не было в городе, мы с подругами решили отметить последние дни каникул и отправились на машине в Москву. О случившемся я узнала от Лены Томченко, и с того дня не было ни одного удобного случая, чтобы поговорить с сестрой наедине. В участке повсюду были сотрудники, в СИЗО попасть мне удалось дважды, и разговор шел только по темам, интересующим адвоката.
А если мэр прав?
– Ленок, привет. Разбудила? – поставила телефон на громкую связь и прибавила скорость, чтобы успеть попасть в больницу к Зиновьеву.
– Нет, я уже встала. Что-то случилось?
– Как прошла смена в клубе?
–Всё хорошо, спокойно. Клиентов почти нет, ресторан полный, а вот по стриптизу перекати-поле второй месяц гуляет. Боятся толстосумы чего-то…
– Лен, помоги, а? Расскажи о двух днях до ареста Ольки! Вот с момента, как я в Москву учесала. Только подробно, я знаю, что ты жила в нашей квартире, – выдохнула, готовясь запоминать каждую мелочь.
– Да всё как обычно было… Мы отработали три смены, не было ни скандалов, ни… – вдруг Лена притихла, словно что-то вспомнила.
– Что, Лен?
– Да ничего… Просто в тот день нам запретили в зал брать сотовые телефоны. Директор лично стал собирать гаджеты и убирать их в сейф. Разрешалось взять раз в три часа, и то в присутствии охраны. Но ты и сама это прекрасно знаешь…
– А