тех, что сбоку, я успел увернуться, причем тот, что слева, пребольно стукнул меня в раненую руку, только начавшую заживать. Тот, что спереди, оказался самый настырный. Верно, это и есть мамлюк Рустам, любимчик французского правителя.
Парировав мой удар и визжа от ярости, он пытался сам ткнуть меня острием сабли, но я тоже успел его отбить. Моя лошадь продолжала стремительное движение вперед и моя сабля после блока поднялась вверх и я вдруг умудрился стукнуть противника рукоятью сабли по лбу. Частью это вышло случайно, а частью намеренно.
Результат, однако, превзошел ожидания. Мамлюк закатил глаза, обмяк и свалился наземь. Я прорвался через пытавшихся остановить меня всадников, на удивление, без особых повреждений.
Чуточку оглянувшись, я увидел, что почти сразу следом за мной прорвались казаки, оказывается, немного отставшие от меня. Наполеона теперь обступили со всех сторон телохранители и императора почти не было видно за их напряженными фигурами.
Все, удобный момент упущен, покушение провалилось. Теперь надо сваливать отсюда, спасая свою глупую бесшабашную голову.
– Схватите их! – кричал император и ему вторили другие французские солдаты и командиры. – Возьмите их всех!
Ну уж нет, дальше уже, пожалуйста, без меня. Я увернулся от клинка другого солдата, метившего мне в голову, отбил саблю другого, припал к шее лошади, чудом избежав попадания от пистолетного выстрела и каким-то чудодейственным способом прорвался и через вторую линию вражеских всадников.
Левая рука горела огнем. Быстро глянув на нее, я не обнаружил каких-либо открытых ранений и понадеялся, что это просто последствия старых ранений, открывшихся после недавней повышенной физической активности.
Еще раз с сожалением обернувшись на Наполеона, я поскакал дальше к холму, пока мои противники сражались против казаков. Эх, надо было поступить совсем по-другому, дурья моя башка. Вернуться обратно в лагерь, взять ружья с оптическими прицелами, приехать сюда и устроить снайперскую охоту на императора.
Глядишь, что-нибудь и получилось. Хотя, с другой стороны, пока я ездил бы туда-сюда и терял время, Наполеон мог бы уже давно уехать отсюда. Он ведь сюда ненадолго прибыл, для рекогносцировки или просто побывать на передовой. Ладно, запишем это происшествие ты длинный список упущенных возможностей.
Из наших казаков, отчаянно пытавшихся повторить мой подвиг, сквозь вражеский строй смогла прорваться лишь половина отряда. Все они, очутившись за линией врага, поступили по-разному. Кто-то снова бросился в бой, атаковав вторые ряды, а кто-то, как и я, помчался наутек.
Бежать особо было некуда, только дальше на юго-запад, туда, откуда и пришли наши враги. В сторону Парижа. Хех, может быть, доберусь туда раньше Бабахи?
Быстро взобравшись на холм, я также быстро поскакал дальше. Вся равнина впереди состояла из таких высоких холмов, чередующихся с не менее глубокими оврагами. Позади раздался топот копыт и, оглянувшись, я увидел, что за мной скачет с десяток вражеских всадников.