Илэйн, – по какой именно причине я отдала тебе этот медальон?
– Точно не скажу, – ответила Бергитте. – Но действовала ты так из чувства самосохранения, продемонстрировав тем самым исключительную дальновидность. Что совершенно на тебя не похоже.
– По-моему, это несправедливо, Бергитте.
– Знаю! Мне вечно приходится с тобой возиться, а это в высшей степени несправедливо! Даже не верится, что до тебя это дошло. Неужели все юные Айз Седай отличаются такой безответственностью? Или мне просто достался лучший щенок из этого особенного помета?
– Хватит ныть, – пробурчала Илэйн, но заставила себя улыбнуться и кивнуть проходившим мимо солдатам, которые приветствовали ее воинским салютом. – Я начинаю думать, что лучше бы у меня был Страж, обученный в Башне. Тогда не пришлось бы выслушивать столько дерзких речей.
Бергитте рассмеялась:
– Илэйн, вряд ли ты понимаешь Стражей хотя бы вполовину так хорошо, как тебе представляется.
Илэйн не ответила, решив, что тему пора закрыть. Они миновали площадку для Перемещения, где Сумеко и другие женщины из Родни занимались отправкой и приемом гонцов с разных мест сражений. Пока что соглашение между Илэйн и Родней оставалось в силе.
В кармане платья у девушки лежал официальный ответ Эгвейн – вернее, Престола Амерлин – насчет означенного соглашения. Илэйн прямо-таки чувствовала, как от письма исходит жар, замаскированный официальным языком и заверениями, что сейчас не время тревожиться о подобных вещах.
Илэйн стоит приложить кое-какие усилия и окончательно разобраться с этим вопросом. Рано или поздно Эгвейн поймет, что деятельность Родни в Андоре под присмотром королевы – самое логичное решение.
Рядом с площадкой для Перемещения Илэйн заметила, как явно усталый шайнарец принимает из рук какого-то двуреченца бурдюк с водой. Этот мужчина с пучком волос на макушке и повязкой на глазу показался ей знакомым.
– Уно? – Не веря своим глазам, Илэйн осадила Лунную Тень.
Мужчина вздрогнул и чуть не облился.
– Илэйн? – Он вытер лоб рукавом. – Слыхал, ты теперь растрек… королева. И чего тут удивляться, ведь ты была треклятой дочерью-наследницей. Ой, прости, – поморщился шайнарец. – Дочерью-наследницей. Вовсе не треклятой.
– Можешь не сдерживаться, Уно, – сухо разрешила Илэйн. – Найнив поблизости нет. Как ты тут оказался?
– Это все Амерлин. Ей, видишь ли, потребовался треклятый гонец, и выбрали меня. Проклятье! Я уже передал растреклятое сообщение Эгвейн твоим полководцам, если это, будь я проклят, хоть как-то поможет. Мы уже обустроили боевые позиции, чтоб им сгореть, и отправили разведчиков в Кандор. Разор там, конечно, страшенный. В подробностях рассказывать?
– Я выслушаю доклад полководцев, Уно, – улыбнулась Илэйн. – Отдохни и прими растреклятую ванну, ты, прыща пастушьего сын.
Услышав эти слова, Уно выплюнул полный рот воды. Илэйн улыбнулась шире прежнего. Днем раньше она услышала это ругательство