в простом испытании.
Мы молчали долго. Я всё ещё оставалась «приросшей» к лепестку, не осмеливаясь сделать шаг. Иртисс сидела на ложе, потом, будто нехотя, встала и подошла ко мне:
– Где ты оставила кувшин?
– Возле Эйга-Нек.
Госпожа и я полетели на поляну. На месте Иртисс осмотрела кувшин, обхватила и без труда поднялась с ним в небо. Мы вернулись, но пить не стали, аппетита не было ни у меня, ни у келле. Госпожа дождалась, когда иплис сомкнёт над нами лепестки, но оставила один открытый, сев у него медитировать. Я сняла капоа и легла на ложе, постараюсь заснуть. Не получалось. В тишине ночи я снова попросила прощения у келле.
Но она ничего не ответила.
***
После моего позора изменилось всё, как и было обещано. Нужно было догонять упущенные занятия поэтому я занималась до глубокой ночи. Свободное время теперь дикость. Никакого шага в сторону, никаких бесед с подружками даже вечером на озере, даже купаний почти не было. Такова расплата за мою «безответственность». Иртисс кроме того, что хотела меня исправить, очень боялась, что Высшие Сёстры узнают о моей плохой подготовке, которой явно не хватает чтобы стать полноценной частью роя.
День-ночь. День-ночь. Мои мучения только начинались.
– Я тебе сказала ложиться? Поела уже? Летим снова в экосы.
– Ночь уже!
– Полоса препятствий!
– Но как я в темноте буду бегать?
– Закрой рот и делай что я тебе скажу. Ты отмазки не придумывай, вотрёшь пыльцу сиуи в глаза и будешь бегать, пока я не скажу «стоп»!
От этой пыльцы уже глаза болят. Повадилась Иртисс гонять меня ночью что теперь нужно втирать эту дрянь в глаза чтобы видеть в темноте. Но да-да, я виновата во всём. Нэ’Тус плохая. Нэ’Тус непослушная. Нэ’Тус такая-сякая. Я поняла свои ошибки и исправляюсь. За таким ритмом я даже не замечала, как пролетают дни но улучшаются мои результаты. Капоа и кеноа стали со мной как одно целое, а на экосах я могла летать хоть весь день, но сил ещё не хватало вырвать корни из земли.
Что у нас ещё? Собрания, формирование роя, занятия с корнями, тренировка на кеноа. Этого мало, конечно же, давайте добавим к этому и лекции. Раз в несколько дней, вечером, нас собирали под цветком матери Гелеис и долго и нудно рассказывали о нашем предназначении. Мы помощницы, мы рабочие, мы воительницы на страже покоя сестёр.
Настал день, которого келле ждала с трепетом. Проверка. Очередным утром наш рой из молодняка погнали к диким садам. Услышав «дикий» подумала к нам, в Агма, но нет. Мы улетели совсем далеко, прочь от сада, к местам где я никогда ещё не бывала. Это была территория долгих равнин между границей Эйга-Тэх и семьями с их садами. Наш рой привели в настоящие непролазные джунгли где жили наши общие предки – Древние Матери. Дремы, громадные шестилапые насекомые. Их было совсем немного, и живут они в уединении в таких местах.
Самая старая дрема обитает в глубинах дикого сада, в гнезде, свитом из стеблей иплисов. Её сёстры живут неподалёку, следят за здоровьем и пищей. Старая и очень массивная дрема встала