икого не оставила равнодушным – новость разнеслась по городу, как взрывная волна, и к утру понедельника её не обсуждал только ленивый. Пока Фэй Ду шёл с парковки до офиса, его атаковали толпы любопытствующих.
В своём кабинете за чашкой холодного «Лондонского тумана»[1] он всё обдумал и решил, что негоже впустую разбрасываться деньгами – раз уж выпал шанс прославиться, надо им воспользоваться. Президент Фэй поручил секретарю связаться с отделом маркетинга: пусть разработают план рекламной кампании на тему социальной ответственности и корпоративной этики.
Секретарь шустро записала вдохновенный монолог начальника, но, прежде чем отправиться дальше, в нерешительности остановилась на пороге. Глаза у неё покраснели, она замялась и осторожно спросила:
– Президент Фэй… То, что вы сказали в своём выступлении, – это правда?
– М? – Фэй Ду оторвался от своего расписания, поднял взгляд и самодовольно ухмыльнулся: – Нет, конечно. Рядом стоял профессиональный переговорщик и подсказывал правильные слова. Никто бы не позволил мне нести что вздумается в подобной ситуации. Надо же, какая ты наивная! Это ужасно мило!
Секретарь залилась краской, досадливо фыркнула и развернулась на каблуках.
– Погоди секунду, – окликнул её Фэй Ду. – Сегодня на ужине я должен сразить всех наповал своей харизмой?
Секретарь на сегодня уже исчерпала свой лимит материнской заботы. Она закатила глаза:
– Нет, в этом бесценном активе нашей компании пока нет необходимости.
– Что ж, хорошо, – ответил Фэй Ду, снял пиджак и закрыл ноутбук.
Полчаса спустя он забрал мать Хэ Чжунъи из больницы и повёз её в городское управление. Ван Сюцзюань была уже немолода, она пережила страшное потрясение, и медики настояли на том, чтобы на выходные положить её в стационар для наблюдения. Только сейчас её отпустили, чтобы бедная женщина забрала останки погибшего сына.
Расследование смерти приезжего юноши вскрыло давно назревавший гнойник: коррупция, организация проституции, торговля наркотиками. Вся страна содрогнулась, и управлению общественной безопасности Яньчэна пришлось поскорее сформировать оперативную группу и вместе с дисциплинарной комиссией трудиться днём и ночью. А вот само убийство Хэ Чжунъи народ оставил без внимания. Те, кто изначально занимались этим делом: Ло Вэньчжоу, Тао Жань и Лан Цяо – теперь занялись составлением отчётов.
Сотрудники похоронного бюро потрудились на славу: когда прохожие нашли парня на обочине, на него было страшно взглянуть, а теперь его лицо обрело безмятежное выражение. Чжао Юйлун и несколько бывших коллег Хэ Чжунъи неожиданно вызвались помочь с церемонией, пришёл и Ма Сяовэй – в сопровождении Сяо Хайяна и ещё одного полицейского.
Чжан Дунлай опоздал, но всё же посчитал нужным явиться. Какое-то время он смотрел издалека, как Фэй Ду утешает Ван Сюцзюань, а затем, двигаясь как-то неестественно и неуклюже, подошёл к матери покойного и отрывисто кивнул.
– Тётушка, – возвестил он, – клянусь, я не убивал вашего сына!
При виде этого здоровяка Ван Сюцзюань испуганно отшатнулась. Чжан Дунлай этого не заметил: его мозг был перегружен поиском нужных слов.
– Хотя, признаюсь, я его ударил… – наконец выдал он.
Ощутив на себе холодный взгляд Фэй Ду, незадачливый оратор осёкся. Он смущённо потёр нос, неопределённо взмахнул рукой, и на этом его выступление закончилось.
Ван Сюцзюань была худенькой и невысокой – всякий раз, заговаривая с ней, Фэй Ду слегка наклонялся и выглядел при этом непривычно заботливым. Он покосился на уходящего Чжан Дунлая и прошептал Ван Сюцзюань на ухо:
– Если для вас это слишком тяжело, я могу сам заняться оставшимися формальностями…
Ван Сюцзюань покачала головой, стряхнула с себя руку Фэй Ду и сделала пару шагов вперёд на негнущихся ногах. Вдруг она обернулась, как будто вспомнила о чём-то:
– Скажите, мой Чжунъи оступился и сделал что-то плохое?
Фэй Ду посмотрел ей в глаза. Какое-то время он молчал, а затем тихо, но твёрдо ответил:
– Нет, ничего подобного.
Чжао Хаочан был дьявольски хитёр: мастерски манипулировал людьми, выдумывал слезливые истории и запутывал следствие. По его словам выходило, что общество – сплошное болото, а он один – незапятнанный белый лотос, цветущий вопреки невзгодам. Только благодаря найденным Лан Цяо с командой уликам и хитрой тактике Ло Вэньчжоу на допросе полиции удалось вытянуть из Чжао Хаочана по крупицам правду и примерно восстановить картину событий.
Хэ Чжунъи, преисполненный надеждами, покинул родные края и переехал из далёкой горной деревеньки в шумный Яньчэн. Его встретили дороги, забитые машинами, и тротуары, заполненные людьми. Здесь его ровесники учились в университетах и вышагивали по улице, как по подиуму. На новом месте у юноши не было ни друзей, ни знакомых. Поселиться он мог только в самой убогой общаге, а с работы домой возвращался по грязным переулкам, вдыхая вонь канализации. Не считая одного депрессивного