мысленно согласилась мама со словами Маргариты Николаевны.
Шалость
– Данечка, не подходи к водичке! – ласковый, женский голос у озера был далёк от запретов.
Наступила поздняя осень, но день выдался на удивление теплым. Как же хорошо, нет ни комаров, ни оводов. Жуки и лягушки тоже попрятались для зимней спячки. Мелкие волны послушны южному ветру по ошибке залетевшему непривычно далеко. Он был едва ощутимым, устал шевелить воду и ветки. Но ещё не уснул и от его дыхания озеро оживало бликами солнца.
– Мам, она такая!… такая блестящая! – слова Дани наполнены восхищением, которое заставляет Димасика посмотреть на воду по-новому. Он продолжает щуриться, но теперь готов увидеть не мешающий смотреть на воду свет, а блеск воды.
– Не лезь в воду, дорогой, – Тётя Рита потрепала Даню по макушке и за руку отвела на полянку.
– Даня, не бросай камни! Попадёшь в кого-нибудь. Посмотри, Дима листочки собирает, и ты собирай. Посмотри, какие яркие! – дядя Толя папа Дани поднял несколько листочков и подал их сыну.
– У нас дома этих листочков на три гербария! – вмешалась его жена тётя Рита. Она не любила, когда её сына с кем-то сравнивали и говорила, что нельзя ставить одного ребёнка в пример другому. Они дружить не будут. Так или иначе, но Даня почти не замечал Димасика. Они были очень разными. Дима спокойный и тихий, Даня его полная противоположность. Их общий знак зодиака тут был бессилен. Мальчики родились в один день, в одном роддоме, там их мамы и познакомились. А потом стали дружить семьями.
Идея устроить пикник была общей и теперь на природе родители Димасика обговаривали как обустроить бивуак, а родители Дани очерёдность, по которой они, сменяя друг друга, будут следить за сыном.
Вообще-то Данила был центром всеобщего внимания. Весёлый, очень любопытный мальчик, но, как объяснил его папа, шалость вперёд него родилась и теперь от Дани не отставала.
Дима, когда услышал про шалость даже захотел её увидеть, а потом ему объяснили, что она невидимая, пока бед не натворит. И Дима стал присматривать за Даней, чтобы не пропустить появление шалости, но каждый раз не успевал. Так и повелось, что, когда мальчики встречались, они играли не вместе, а рядом.
– Ой! Она меня потрогала! Она поздоровалась! – кроссовки Дани были обласканы накатившей волной. Он подошел близко, но был искренне уверен, что это вода сама до него дотянулась.
– Данечка! Кроссовки промокнут! – тётя Рита не дала Дане зайти глубже, подхватила его сзади, прижала к себе, унося подальше от берега и закружила. Они кружились и смеялись.
Диме тоже захотелось покружиться, но тётя Рита этого не предлагала, мама ждала Димину сестрёнку, ей нельзя поднимать тяжести. Он глянул на папу. Папа забивал колышки и натягивал верёвки. Он потом покажет папе, как кружиться, но сначала поможет с шатром.
– Ох уж эти кустики! Давай их накажем! – предложила Тётя Рита плачущему Дане, который, умыкнув спички, хотел убежать подальше, но споткнулся о кустик и упал. Даня хотел сунуть коробок