резко упало и у него. – Что мог сделать такой малец? Только время зря потеряли. Где бы сейчас были?
– Ну а раз так, то и мешкать нечего, – ответил раздражённо И-дун.
– А мальца куда? – Мишка указал на дрожащую жалкую фигурку мальчишки, вздрагивающую от рыданий.
– Пусть домой идёт, – отозвался жёстко Тин-линь. – Нечего ему с нами делать. Не на охоту идём.
Ювэй жалобно простонал:
– Хозяин, что я дома делать буду? Забьют палками насмерть. Сжальтесь, пропаду я без вас!
– Перестань ныть! Не можем тебя взять! Не выдержишь дороги. Возня с тобой одна будет. Беги, не мешкай!
Ювэй рыдал в голос, растирая грязь на избитом лице.
– Постой, хозяин! – Мишка положил руку на дрожащее плечо мальчика.
– Чего «постой»? Торопиться надо, а мы возимся с таким!
– Говорю, постой! – голос Мишки металлически зазвенел, было ясно, что гнев и негодование с трудом сдерживались в его груди. – Малец так старался для вас, а вы гоните от себя? Негоже так, хозяин. Друзей не бросают на дороге. Не в гости едем. Поспешайте лучше.
Он не стал слушать бормотание Тин-линя и потащил безвольного мальчишку к лодке. И-дун молча последовал следом. Навалились на борт, но днище засосало, и лодка только качалась. Мишка обернулся назад.
– Чего стал, подсобляй! После будем дуться!
Тин-линь словно очнулся и тоже навалился на борт. Шурша тальниками, протащили лодку по узкому руслу ручья, толкаясь о днище вёслами.
Вышли на реку и с остервенением навалились на вёсла. Застывшие и окоченевшие руки плохо слушались, но вскоре живительное тепло разлилось по телу, кровь согрела мышцы и дрожь перестала бить беглецов. Они часто менялись, лодка неслась вверх по течению, оставляя едва заметный след за кормой.
Никто не разговаривал. Чувствовалась напряжённость и недовольство друг другом. Слышался натужный сип и редкие сплёвывания.
Вдали замерцал тусклый огонёк. Отвернули к противоположному берегу и в тени тальников проскочили дальше. Рассвет вступал в свои права, лес оглашался редкими птичьими голосами.
– Куда ж мы направляемся? – прервал долгое молчание Мишка. Он уже не ощущал в себе былой почтительности к хозяину. В таком деле он не собирался исполнять роль раба. Да и случай с мальчишкой убедительно показал, что его роль куда более важная. Тин-линь не стал спорить, видимо, смирился со своим положением рядового члена их ватажки.
– Надо в верховья реки, – отозвался Тин-линь. – Там места глухие, и найти нас будет не так уж просто. Если всё получится хорошо, можно к морю выйти.
– А что у моря делать будем?
– Думка у меня есть ещё с юности. Найти флот Чжэна и примкнуть к нему. Бить маньчжуров будем. Чем не занятие?
– Это так, да доберёмся ли до моря? Сколь далеко оно, известно?
– Мне нет, но повстречаем же кого-нибудь. Знаю, что в южном направлении. Дедушка говорил, что если двигаться всё время на юг, то обязательно упрёшься в море. А я всю жизнь мечтал попасть на море.
– Занятно, – вздохнул Мишка и ему представилось видение