и крайняя растерянность.
– Ну что ж… Но объясните мне ради бога, зачем вы это сделали?! – потрясенно спросил Уэверли. – Разве не я спас вас от сумасшедшего дома?
– О да, сэр! – воскликнул Эскин. – И поверьте, я чрезвычайно вам благодарен.
– В таком случае обещайте, что ничего подобного более не повторится.
– Нет-нет! – в ужасе воскликнул экстрасенс. – Разве я могу бросить свои исследования? С этим ведь тоже нужно считаться!
И он пустился в объяснения. Через полчаса Уэверли узнал о нем еще множество интересных вещей. Эскин способен был «наблюдать» за любым человеком, с которым хотя бы случайно вступил однажды в контакт, вне зависимости от того, где и в каких обстоятельствах этот человек находится. Но по-настоящему его интересовало одно: сексуальная жизнь того или иного «объекта наблюдения». И под свой вуайеризм он подводил незыблемую рациональную основу, будучи абсолютно уверенным, что служит науке.
Уэверли снова велел ему подождать в маленькой комнате, запер за ним дверь и повернулся к Дорис.
– Мне ужасно жаль, что так получилось, – сказал он, – но я уверен, что сумею наставить его на путь истинный. Вряд ли это будет так уж сложно.
– Вот как? Ты уверен? – холодно взглянула на него Дорис.
– Уверен, – подтвердил Уэверли. – Я все продумал.
– Прекрасно, – сказала Дорис, порвала исписанные экстрасенсом листки, сложила все это в пепельницу и подожгла. – Но пока ты его не перевоспитал, нам, по-моему, лучше свадьбу отложить.
– Но почему?!
– Ах, Сэм, – вздохнула Дорис, – как можно выходить замуж, зная, что этот паршивец следит за каждым нашим шагом? Да еще и подробности записывает?
– Пожалуйста, не волнуйся так. Ты совершенно права! Я им займусь немедленно. А тебе, может быть, сегодня лучше уйти с работы пораньше?
– Именно это я и собираюсь сделать! – заявила Дорис и двинулась к двери.
– Поужинаем вместе? – спросил Уэверли.
– Нет, – решительно отвергла она его робкое предложение. – Извини, Сэм, но ты сам знаешь, что за этим последует, и пока этот проклятый котяра все вынюхивает… Нет, ни за что! – И она хлопнула дверью.
Уэверли отпер дверь в соседнюю комнату.
– Идите сюда, Сидни, – позвал он. – Сейчас у нас с вами будет приятная и весьма долгая беседа.
И Уэверли попытался объяснить Эскину – не торопясь, терпеливо, – что его деятельность на самом деле никакого отношения к науке не имеет, что у него имеются некоторые сексуальные отклонения, а также повышенная возбудимость и эти свои свойства он бессознательно выдает за стремление к научным открытиям.
– Но мистер Уэверли! – воскликнул Эскин. – Если бы я всего лишь подглядывал за людьми, удовлетворяя свою похоть! Но я же постоянно веду записи, пользуясь четкой научной терминологией; я классифицирую типы отношений, я все раскладываю по полочкам и всему даю соответствующие определения. А в итоге надеюсь изложить накопленный