а вместо неё осталась лишь жалкая тень. Но так проще. Так можно выжить.
– Инны, пожалуйста… Пойми меня! – взмолился Матвей, бросившись ко мне, когда я направилась не неверных ногах прочь из его кабинета.
Я не представляла, куда идти и что делать. Я просто хотела покинуть общество неверного мужа и то помещение, куда он приводил свою любовницу чаще, чем деловых партнёров.
– Я не хочу с тобой разводиться! У нас столько всего ещё впереди… Но мне так не хватало той страсти, что была между нами раньше!
Схватив за плечи, Голиков развернул меня к себе лицом, и тут же ужаснулся. Или это я испытала шок от того, какое отражение смотрело на меня из глаз мужа? Теперь не разберёшь.
– И вместо того, чтобы со мной поговорить или пойти вместе, скажем, к психологу, ты предпочёл ступить на путь измен… – прохрипела я.
Матвей замотал головой, прижал меня к себе так крепко, что хрустнули кости. Я какое-то время постояла послушной куклой, потому что ни на что другое у меня сил не имелось, затем высвободилась.
– Сейчас я еду домой и надеюсь немного переварить случившееся. А когда ты приедешь, обсудим условия развода. Дети выросли, нам делить кроме квартиры нечего. Значит, можем разбежаться спокойно, без каких-то спецэффектов.
Я вышла, а Голиков остался. Он хотел сказать что-то ещё, но промолчал, видимо, решив, что все слова стоит отложить на потом. Когда наступит тот момент, в который я так отчаянно верила – момент хоть какого-то облегчения.
И пока ещё я не знала, что до этого мгновения очень и очень далеко.
По дороге домой я позвонила лучшей подруге и едва ли не взмолилась, чтобы она приехала ко мне. Остаться в одиночестве, когда вся правда навалится на меня нерушимой скалой, будет слишком жутко.
Варя, практически моя боевая сестра, как иногда я её называла, появилась на пороге квартиры через пару минут после того, как я сама вернулась от Голикова.
Я так и стояла одетая в прихожей, когда дверь, которую не стала запирать за собой, распахнулась и Варя тут же развила бурную деятельность:
– Так! Отставить реветь! И выкладывай всё! – велела она, и я только теперь поняла, что всё это время беззвучно плакала.
– Ва.. Ва…Ва-а-аря-я-! – простонала я и бросилась подруге на шею.
Устоять на ногах больше не могла, повисла на несчастной Варьке всем телом, зная, что она удержит, станет моей опорой хотя бы на пару вздохов. Мне ведь так мало нужно…
– Господи! Инночка, Инна… ты что? Стряслась беда? С кем? Кто-то умер? – заполошно стала сыпать вопросами Варя.
Я отчаянно закивала.
– Да… Я! Я умерла-а-а-а!
Я завыла в голос, да так, что нутро разрывалось от жуткой боли, она всё стояла и стояла внутри и никак не могла выйти наружу. Ничего не помогало… Рёв смертельно раненого животного не спасал…
– Господи… Инночка, Господи… – только и шептала Варя.
Она целовала меня в волосы, висок, скулу, стала говорить какие-то слова, в которых я не разбирала смысла. Да и не нужен он мне был, этот смысл. Его больше не было в