без всяких уловок, но наверняка ожидала сочувствия. Касуми же не слишком ей сочувствовала – скорее завидовала.
– Недавно вы путешествовали по Америке. Что вы думаете о семейной жизни американцев? – долетел до ушей Касуми вопрос. То был голос Саваи – приветливый, вызывающий в памяти оттенок соломенной шляпы. Ей было интересно, что ответит отец, поэтому она прислушалась.
– Хм… Я думаю, мы недостаточно внимания уделяем семье.
Касуми сразу стало тоскливо, но отец неторопливо продолжал:
– Если люди находят радость в семье, не возникает проблем с малолетними преступниками. Например, не решайте за детей, что им пристало делать в определенном возрасте. Разрешайте приводить в дом друзей противоположного пола и невинно развлекаться. Или позвольте им пару раз в месяц устраивать вечеринки с танцами.
– Вы идеальный отец.
– Нет, это только кажется. Я – и вдруг идеальный отец. Да вот, спросите Касуми…
Отец вдруг приуныл и решил искать поддержки у дочери. Касуми это поняла и не стала шутить, а лишь приветливо и мило улыбнулась.
2
Вскоре после новогодних праздников предстояли экзамены, поэтому Касуми невольно столкнулась с тем, как к ним готовилась Тиэко.
– Не понимаю, как в таких местах можно заниматься. Во-первых, там полно подростков, на нас будут смотреть, как на старух. Тебе не обидно, что эти детишки таращатся на тебя с презрением? – возмутилась Касуми, но в ответ услышала:
– Пусть думают что угодно, я дома заниматься не могу, и мне во время занятий необходима живая музыка.
Касуми, хорошо зная ситуацию в семье подруги, решила не спорить.
– Тогда давай пойдем в «Пасадену».
– Да, лучше всего в «Пасадену». Там нет такого ажиотажа, можно спокойно посидеть, только джаз не очень.
– Ну, нам не до роскоши. Мы идем заниматься. Заниматься!
Тиэко, конечно, хотелось подольше не возвращаться домой. Отсюда, скорее всего, и странная привычка учиться в джаз-кафе.
Во второй половине дня лекций не было, и Касуми не возражала провести несколько часов в городе. Зимой после обеда Гиндза казалась блеклой. Для появления здесь толп ярко одетых людей было еще рано, и в эти часы улица выглядела более чем непритязательно. Краски зимы – бетонные стены и выступающие скелеты неоновых реклам с незажженными лампочками.
– Люблю такой пронизывающий холод, – заметила Касуми.
– Ужас! По мне, так лучше, когда тепло, – срывающимся голосом недовольно отозвалась Тиэко. Наверное, из-за эпидемии гриппа на глаза то и дело попадались люди в медицинских масках.
– Ненавижу эти маски. Как увижу молодого человека в маске, так и хочется сдернуть ее, засунуть ему в рот яблоко, натянуть маску обратно и пусть идет дальше. Вот он перепугается!
– Но он же сможет дышать носом!
Так, болтая о пустяках, они добрались до «Пасадены».
– Группа здесь так себе. «Уайт Крузер», слышала? Певец немного оживляет, но… – сказала Тиэко, увидев наклеенную при входе афишу, и, расталкивая толпившихся