мне только что подмигнула. Пока я лихорадочно моргаю, что–то острое вдруг царапает мою кожу. Я почти полностью уверена, что до этого фигурка была гладкой, однако, на моей руке проступает кровь, как от укола. Я даже вскрикнуть от изумления не успеваю, а след от пореза затягивается на глазах, и статуэтка снова становится гладкой.
У меня галлюцинации, да? Сотрясение мозга?
– Ты идешь, Александра? – оборачивается раздражённая супруга Карстена. – Или ты планировала под шумок украсть украшения? Я не дам тебе бродить по поместью, якобы сентиментально прощаясь с ним, а на самом деле обворовывая нас. Твоя мать оставила тебе лишь статуэтку с деревянной лачугой, смирись. Украшений не было, и ты сама об этом прекрасно знаешь!
«Какой–то давний спор? Чего она так взъелась на украшения? Или она судит по себе? – думаю отрешенно. – Может, это она обокрала меня? Не может быть, чтобы у матери графини не было украшений. Они бы мне пригодились, их можно продать, если найти кому. А я не знаю никого, потому и не стоит начинать».
Молча подхватываю второй чемодан и тороплюсь за Ингрид. В одном она права, мне лучше быстрее покинуть этот негостеприимный дом и надеяться, что дракон сам найдет причину моего неожиданного отпора. Он явно из породы злых самовлюбленных самцов, таких задеть может что угодно, но они предпочитают в любой ситуации считать, что они лучшие.
– Ингрид, помогла Александре? Спасибо, – кивает Карстен, встречая нас в холле. – Господин Гарольд откланялся, сослался на срочные дела, по поводу шахт заедет на неделе, если появятся вопросы. Не скучай, дорогая, скоро вернется прислуга, ты не будешь долго в одиночестве.
Опекун оставляет легкий поцелуй на щеке своей супруги, и с моего места видно, как она незаметно кривится. Неужто настолько жаждала замужества, что выскочила за противного себе? На дракона она смотрела с едва скрываемой жадностью, да и сейчас не сразу смогла совладать с собой и скрыть разочарование уходом Гарольда.
Впрочем, это не мое дело. Мне не будет никаких преференций, если я поделюсь наблюдениями с Карстеном. Не исключено, что он и сам все замечает. Но место в городском совете обязывает поддерживать образцовый брак, даже от воспитанницы не дает до конца отвязаться, хм.
– Будь осторожен, дорогой, – напутствует Ингрид, трансформируясь в заботливую супругу, – я буду ждать тебя.
Я не удостаиваюсь чести быть обнятой на прощание, но я не расстраиваюсь по этому поводу. Карстен подает мне руку и помогает залезть в карету, следом ставит мои чемоданы, я опустила поклажу перед тем, как забираться в транспортное средство, а вот сам опекун отчего–то не спешит внутрь кареты.
– Мы дали абсолютно всем слугам выходной, – говорит Карстен извиняющимся тоном, – ты же знаешь, Ингрид не любит, когда кого–то нет и предпочитает потерпеть один день в месяц абсолютно без всех, потому мне придется быть кучером.
– О, – коротко восклицаю, – хорошо, – киваю.
Мне в общем–то все равно, но некоторая надежда на то, что я смогу