так и подмывало согласиться, чтобы увидеть его напоследок, но… Но комбинезон… И… И она сама… Он же по одному взгляду всё сразу поймёт. Всегда понимал.
– Нет, я не хо… Не хочу.
– Почему? Я что-то не так сделал? Обидел тебя? Давил? Торопил?
Да если бы! Если бы была хоть одна причина для того, чтобы попрощаться с ним навсегда и уйти, не обернувшись, помимо беременности!
– Булат, дело не в тебе, а во мне… – начала девушка и тут же замолчала, осознав, насколько тупо звучит эта фраза в реальной жизни, а не в фильмах или книгах.
– Ещё скажи, что мы характерами не сошлись.
– Не издевайся надо мной, пожалуйста. Мне и так тяже… Кхм. В общем, не надо меня передёргивать. Я абсолютно серьёзно.
– Абсолютно серьёзно хочешь со мной расстаться?
– Мгм… То есть, да.
– Причина?
Комбинезон причина. Кольцо на руке, которое Артур надел ей на палец считанные часы назад, причина. Малыш под сердцем тоже причина. Но говорить об этом Колесникова не собиралась ни за что на свете. Зачем? Только душу травить и себе, и Сабурову. И нужно было придумать что-то другое, желательно поубедительнее, чем дурацкое “дело не в тебе”. Может, сказать, что любит другого? Того же Артура. Мол, думала переболела им, забыла, а тут чувства вновь вспыхнули и… Нет, не поверит. Чушь ведь полнейшая. Никого, кроме Булата почти два месяца не видела, а тут откуда не возьмись Степанов появился… Тогда… Что тогда? Ну, вот что?!
– У всего есть причина, Мариш, и я хочу знать её, какой бы она не была, – голос парня по-прежнему звучал ровно, что означало только одно – ей нужно быть решительнее, сильнее, иначе этот разговор их так к ничему и не приведёт. – Если она, конечно, у тебя есть.
Марина вобрала в лёгкие побольше воздуха. Посмотрела на стопки вещей на кровати, лежащие рядом с комбинезоном, на настенные часы, в тёмное окно, за которым где-то там был он. В стекле её отражение – нечёткое, двоившееся… Или это из-за слёз, уже вовсю катящихся по щекам? Нет, точно пора заканчивать этот мазохизм.
– Помнишь, я говорила, что не ищу серьёзных отношений? Я не кокетничала тогда. И наши встречи… Они зашли слишком далеко, понимаешь? Ты влюбился, а я… Я не могу ответить взаимностью.
В трубке тяжёлое молчание. В груди дыра с размером в целый мегаполис.
– И… Всё? – через какое-то время глухо спросил Сабуров.
– Всё, Булат. Всё. Прости, что так вышло, и… Будь счастлив.
Пожалуйста. Иначе всё это было зря.
– Нет, Марин, подожди. Какой “счастлив”? Такие вещи по телефону не решаются.
Дверь за спиной открылась, являя на пороге маму. Она, окинув её взглядом, недовольно покачала головой и жестом указала на то, что время поджимает и стоит поторопиться. Поторопиться проститься с мужчиной, которому Марина только что наврала об отсутствии чувств к нему.
– … Ладно. Хорошо, – одновременно с этим продолжал Булат. – Я понял, сейчас ты не хочешь меня видеть. А завтра? Давай увидимся завтра? Я приеду утром и мы нормально поговорим.
Утром её уже здесь не будет. Утром Колесникова со своим бывшим… Точнее женихом