умом, тактом и воспитанием, сын маминой подруги выглядел взрослым и состоявшимся мужчиной, хотя разница в возрасте у них была невелика. Его настойчивые красивые ухаживания тешили самооценку и рисовали иллюзии в стиле “долго и счастливо”. Мама же едва ли не собственноручно толкала её к нему в объятия и подливала масла в огонь заверениями, что лучше мужика, чем Степанов, Марина больше никогда не найдёт. Девушка и сама в это верила достаточно долго, смотря на своего “сердечного друга” чуть ли не с открытым ртом и сквозь толстые розовые очки, которые, как всем известно, имеют свойство биться стеклами вовнутрь.
Ей хватило чуть больше года, чтобы понять, что, во-первых, Артур далеко не самый прекрасный мужчина в мире, которого она вместе с мамой себе придумали, во-вторых, они совершенно, абсолютно, напрочь разные и неподходящие друг другу люди, в-третьих, она его не любит. Никогда не любила. Даже близко по отношению к нему ничего не чувствовала, что и стало решающим фактором для принятия решения о расставании в первый раз. На тот момент им уже давно не было о чем друг с другом разговаривать, а если разговор и завязывался, то обычно заканчивался ссорой, потому что Степанов, привыкший, что она смотрит на него как на божество, не хотел лишаться пьедестала и требовал прежнее, на его взгляд, соответствующее к себе отношение, которое девушка не могла ему дать. Помимо этого тогда в первый раз начали проявляться проблемы Артура с алкоголем, не такие серьёзные как в браке, но и не такие незначительные, чтобы их не заметить, интимная жизнь, и так никогда не приносящая особого удовольствия, в тот момент вовсе свелась к надоедливой и тягостной обязанности. И, если раньше эта часть отношений в силу неопытности и незнания её не так сильно заботила, то потом темперамент начал требовать своё, что также не могло не повлиять на осознание правильности последующего шага поставить в их истории точку.
Стоит ли говорить, что ни ему, ни родителям подобная самодеятельность не пришла по нраву? Мама билась в истерике и называла её неблагодарной дурой, которая сама упускает своё счастье из рук. Артур выразился гораздо крепче и ещё примерно с две недели обрывал её телефон трезвыми и не очень звонками и смс с оскорблениями вперемешку с клятвами в любви и просьбами не рубить с плеча и дать им ещё один шанс. Убеждал, что сделанные Мариной открытия на самом деле полная чушь, что у них просто кризис в отношениях, что все пары рано или поздно через это проходят и теперь настал их черёд. Его родители и старшая сестра вторили ему, приведя пример родственников, знакомых и даже самих себя. У неё, на тот момент двадцатилетней слабохарактерной дурёхи, выстоять под непрекращающимся градом упрёков, уговоров и убеждений не получилось. Как известно, скажи человеку тысячу раз, что он свинья, – на тысяче первый он захрюкает. Вот и Марина тоже… Не захрюкала, конечно, но поверить в бред, который так яростно вешали ей на уши, поверила. Отмахнулась от интуиции, сигналов тела и намёков друзей, которые тогда у неё ещё имелись, и под руку со