было предположить при общении на удаленке. Федя был менеджером компании, которая предлагала в аренду сервисных роботов, причем для «Юриски», как в просторечии мы называли свою компанию, это был ключевой заказчик.
Федя пыхтел, потел, его героизм по организации именно очной встречи означал еще более высокую значимость проблемы, чем я изначально мог предположить.
– Нас обвиняют в раскрытии подробностей частной жизни, – сообщил Федя.
– Кто? – недоуменно спросил Саня.
– Сестра нашего клиента, – патетически воскликнул Федя. – Якобы, информация о производимых роботом действиях создает доступную для окружающих картину частной жизни!
– Откуда такие волнения? – усмехнулся я. – С тех пор, как провели грандиозную революцию в документообороте, раскрытие особенностей частной жизни стало практически невозможным.
– Дай Бог, коли так, – воодушевленно захлопал щеками Федя. – Но это совершенно новый и неожиданный вариант претензий, поэтому шеф меня настроил предельно жестко, а я решил приехать лично. Дело в том, что наш клиент скончался при непонятных обстоятельствах, а его сестра уверяет, что причиной является утечка данных через робота.
– Аааа, Бедный Йорик, – озадачено протянул Саня. – Проблема не столько в частной жизни, сколько в трагедии, причем на скользкой доказательной базе. Давай-ка, переключайся полностью на эту историю, – обратился он ко мне, – а текущие стандартные случаи я беру на себя.
– Ладно, – согласился я. – Федь, мне нужны все ваши материалы по обоим Йорикам: и кто жалуется, и кто уже не жалуется.
– Не вопрос, – Федя снова воодушевлённо захлопал щеками. – По отдельной ссылке доступ уже делаю. Там же доступ к данным по жизнедеятельности роботов со всеми доступными от них данными. По любым вопросам в любое время я ваш.
Сленг в отношении «робоюрцов» делил клиентов на «робойориков» и «робоюриков». Робойорик – это частный пользователь робота, а робоюрик – представитель компании, ответственной за робота. Робоюрец, то бишь мы с Саней, нужны и юрикам, и йорикам, чтобы помочь им отбиваться хотя бы от части претензий, когда возникают инциденты с роботами.
Самые массовые наши клиенты из робоюриков – арендодатели роботов, потому что инциденты обычно возникают либо между их клиентом и взятым в аренду роботом, либо между таким клиентом и третьими лицами, которые неудачно столкнулись с арендуемым роботом.
Чаще всего, наша работа похожа на работу традиционных адвокатов, которые помогают в отношениях между людьми. По крайней мере, пока удается найти вину либо клиента, арендующего робота, либо третьего лица на стыке с этим роботом. Для робоюрика есть риск, что в инциденте столкнутся роботы, оба из которых находятся в их же зоне ответственности. Но такая ситуация пока нам не встречалась.
Если виновным в инциденте оказывается робот, а не человек, то тогда картина принципиально меняется – у арендодателя появляется шанс перевести стрелки на других робоюриков:
– либо производителей «железа» (если доказать вину в проектировании или при изготовлении деталей робота),
– либо разработчиков «софта» (если доказать вину в программном коде)
– либо «учителей» (если доказать вину в обучении робота на наборах данных),
– либо продавцов (если доказать несоответствие инструкции и договора продажи с возникшей конфликтной ситуацией).
Робоюрики из перечисленных крайне редко обращаются к нам за защитой, т.к. лучше знают свою сферу деятельности, чем мы. Но пару раз к нам обращалась за помощью молодая компания-разработчик, когда возникали скользкие ситуации на стыке технических и юридических аспектов.
Важным достоинством своей работы я считаю свободу и независимость в планировании времени. Работа юрисконсультом по инцидентам с роботами, или в просторечии «робоюрец», это обеспечивает. Правда, начинал я с юридического сопровождения роботизированных производственных процессов, а там, на производстве, со свободными графиками не разгуляешься.
С Саней мы близкими друзьями не были, но я уважал его за надежность, независимость и цепкость: когда учишься в одной группе на ключевых университетских дисциплинах, качества каждого хорошо заметны. Сане были ближе предпринимательские аспекты, а я тяготел к сложным юридическим задачам. Когда Саня родил идею создания адвокатской конторы РобоЮрИск и выдернул именно меня, я сразу согласился. Он брал на себя оргвопросы, которые меня всегда тяготили, а мне предлагалось формировать стратегию содержательной части работы.
«Стратегия» на начальном этапе – это громко сказано: стратегию надо было сначала набегать своими ногами и натереть своими руками. Если все сложится, то когда-нибудь потом… А пока мне это нужно было заслужить самому, но он обещал не чураться подключения к моей зоне ответственности, когда и если этого потребуют текущие задачи. Отсутствие изначально близких дружеских отношений снимало риски разрушить бизнесом эмоциональные связи.
Изюминкой идеи была готовность разбираться в юридических коллизиях,