всегда имелся. Он ведь знал: места тут неспокойные, люди порой исчезают.
Платон Альбертович холодно посмотрел на брата:
– Да что ты наговариваешь такое? Все у нас нормально. И люди у нас никогда не исчезали, так, мужики порой с заводов пропадают. А с людьми благородными у нас в Искрорецке никогда неприятностей не случалось. Ни разу.
Я холодно посмотрел на хозяина усадьбы, но продолжил задавать вопросы:
– У кого-то в доме были конфликты с убитым?
Платон Альбертович нахмурился и нехорошо посмотрел на меня:
– На что это вы намекаете? Что мы, представители благородного рода Грезецких, имеем отношение к убийству? Это абсурд! Мы древний дворянский род! Род ученых и изобретателей!
– Историей своей мы восходим к самой княгине Ольге! – поддержал Феникс. – Как среди нас может быть убийца?
– Вы дворянство при Петре получили, – холодно перебил я.
– Так это дворянство, а история нашего рода начинается с самых древних времен. Все знают, как княгиня Ольга сожгла древлян, но кто изобрел для нее легковоспламеняющихся голубей? Конечно же, ее дружинник Неждан Грезецкий!
Я наклонил голову, не понимая, изволил ли Феникс пошутить или он верит в это всерьез.
– Такого не было в учебниках, – попытался вставить я, но Феникса уже понесло:
– Все знают, что Иван Калита собирал дань для Орды, но кто сделал арифмометр, на котором князь вел подсчеты? Конечно же, кузнец Наум Грезецкий!
– Какой арифмометр? Какой кузнец?
– А Иван Грозный? Кто собрал для царя знаменитого потешного робота, известного как Железный мужик? Андрон Грезецкий его собрал! Кстати, именно в честь этого человекоподобных роботов и называют андронами.
Я был вынужден кивнуть:
– Да, вот об этом факте читал, это признаю.
– То-то же! Мы великий род изобретателей и никак не можем быть связаны ни с какими убийствами.
– Да-да, именно. Не можем, – подтвердил Платон Альбертович.
Я отвлекся от Феникса и внимательно посмотрел на бегающие глазки профессора.
– Я никого не обвиняю. Пока что. Это мысли вслух. Но давайте сделаем так. Перед тем как продолжить расспросы, я хочу узнать: у вас есть оранжереи?
– За домом имеются, – откликнулся Феникс. – Еще есть открытые цветники.
– Лилии не несли следов кислотных дождей. Так что нас интересуют лишь оранжереи. Сейчас мы их осмотрим. А после уже договорим.
0101
Оранжерей у Грезецких было целых три: в первой нас встретили персиковые и вишневые деревья, во второй росли ананасы и огурцы. Но зато в третьей, самой большой из всех, нас ожидала удача – здесь под высокими стеклянными сводами находились цветы. Горели огнем гвоздики и маки, тянулись к висящим под потолком лампам мальвы и люпины, вокруг железных колонн, подпирающих чугунные ребра оранжереи, пышно вились гортензии и плетистые розы. Лилии тоже были здесь. Белые и розовые, желтые и красные, оранжевые