с ног цеплялись за поломанные Чингисханом кусты и оставались на них. Захваченный азартом Чаушин не видел ничего, кроме углублений в земле, оставленных копытами. Разогнавшись до предела, Чаушин впечатался лбом в баобаб.
От удара голова закружилась. Чаушин не устоял на ногах и сел в огромную лужу у подножия дерева.
– Да что сегодня за день? – заворчал пастух, потирая ушибленный лоб.
– День твоего многолетия, – хихикал голос.
Чаушин встал и отряхнулся. Вода с его набедренной повязки капала на землю. Пастух взглядом проводил путь Чингисхана до подножия дерева, в ствол которого он ударился лбом. На этом месте след обрывался.
Чаушин огляделся: кусты в округе целы, трава не примята, молчаливые баобабы всем своим видом демонстрируют полное отсутствие интереса к происходящему. Поиски зашли в тупик.
– Ну и где ты, лохмадей? – задумчиво спросил Чаушин.
– Ы-ы-ы! – послышался рёв откуда-то сверху.
Чаушин поднял взгляд туда, где раскинулась безлиственная крона самого старого баобаба во всей роще. Давным-давно отмершее и окаменевшее дерево тянулось к небу и, казалось, почти доставало облака. Ствол был покрыт трещинами, в которые человек запросто мог засунуть ладонь, но только человек. Как по этому стволу вскарабкаться бизону – огромная загадка. Однако Чингисхан нашёл способ. Он сидел на одной из толстых веток, пугливо обвив её ногами. Между бизоном и землёй было расстояние в пять раз больше роста самого высокого жителя племени куроки.
– Какая прелесть… – сказал Чаушин с сарказмом и острым чувством безысходности одновременно. – Спускаться собираешься?
– Ы-ы-ы! – испуганно проревел бизон.
Чаушин не видел иных вариантов, кроме как самому залезть на дерево.
– Чингисхан, ты же не мартышка. Что ты здесь забыл? – громко ворча, он взбирался всё выше и выше.
Оказавшись на одной ветви с Чингисханом, Чаушин сел рядом, потрепал бизона по холке и задумчиво спросил:
– Страшно спускаться?
– Ы-ы-ы! – рёв был тихий, с печальным согласием.
– Я тебя понимаю. Мне тоже туда не хочется, – Чаушин указал пальцем вниз, в сторону своего поселения, – все готовятся к ритуалу посвящения. Мне исполняется много лет. Только вот чему радоваться? Родители должны гордиться тем, что вырастили настоящего мужчину, а мои родители… – Чаушин задумался.
– Все готовятся дружно над тобой посмеяться, – внутренний голос торжествующе хихикал.
– Хорошо вам, бизонам, даже своих родителей не знаете. Вы же на деревьях растёте. Так вождь говорит… – Тут Чаушина озарило: – Так вот почему ты залез на баобаб! Ты скучаешь по родине?
– Ы-ы-ы? – вопросительно затянул Чингисхан.
Лицо Чаушина озарилось улыбкой. Их взгляды встретились, и в глазах Чингисхана появилось сочувствие, внезапно сменившееся ужасом. Бизон заглянул через плечо пастуху, выдал одно короткое «Ы!» и ласточкой сиганул вниз.
– Хороший мальчик! Жди меня там. Сейчас слезу.
Чаушин развернулся,