поляны такой беззаботный, что один его вид подействовал на Сажерука успокаивающе. Тем не менее он вслушивался в приближающуюся ночь, боясь различить в темноте голос Орфея. Ведь это он написал историю, которой грозил ему, разве нет? Историю, столь ужасную, что все они готовы были пасть духом.
– Фарид!
Птички рассыпались дождем искр, как только Сажерук произнес его имя, и Фарид обернулся.
– Зажми себе уши! Ничего не спрашивай! Быстро! А это правда сможет его защитить, Сажерук? – услышал он насмешку внутри себя.
Фарид знал так же хорошо, как и он, на что способны слова и как легко выпасть из своей истории. Но даже это знание его не спасало. Фарид бледнел как Роксана, пока Сажерук бежал к нему, и исчез раньше, чем он оказался рядом, – будто Мортимер или Мегги вчитали его назад. Но сами они тоже пропали, как и Дариус, чей мягкий голос тоже умел открывать двери между словами. Больше не осталось в мире Волшебного Языка. Кроме Орфея.
Сажерук упал на колени в том месте, где исчез Фарид. Брианна. Успел ли Ниям найти ее?
И что теперь, Сажерук? Искры от птичек Фарида осели на его одежду, а сердце разбилось, как старый кувшин.
Бальбулус разглядывал букву Ф, через которую смотрел Огненный Чертенок. Совершенно. Да, более точного слова не подобрать.
Следующим в списке стоял Черный Принц. Было действительно глупо, что как раз его резного деревянного портрета у художника под рукой не оказалось. Бальбулус нашел несколько его изображений в библиотеке Виоланты, но все они были столь ужасны, что даже смотреть на них было больно.
Он неодобрительно воззрился на буквы Ч и П, которые так искусно переплел воедино.
Нет, Бальбулус не хотел рисовать Черного Принца. Он не дал ему появиться даже в книжках про Перепела, к вящему неодобрению Виоланты. Потому что Черный Принц нечто иное, как разбойник с большой дороги! – думал Бальбулус, уставившись на инициалы, которые дожидались десятого портрета. Перепел давно сменил меч на нож переплетчика. Но Черный Принц… Не было у этого темнокожего никакого уважения к князьям и к порядку этого мира!
Бальбулус с неохотой взялся за кисточку.
Ну хорошо, лучше разделаться с этим, да побыстрее. Если Принца не окажется в книге, он должен будет вернуть пигменты красителей, в этом не было сомнений. Пару недель тому назад Бальбулус нарисовал одного мавританского торговца для книги путевых заметок, высоко оцененной Виолантой. Вот пусть он и послужит в качестве подходящего образца. Да. Бальбулус подмешал в серую краску, которую использовал для Роксаны, немного коричневой умбры и заострил кончик кисти.
Ниям стоял с Йеханом внизу перед воротами замка, поджидая Сажерука, пока миниатюрист Виоланты рисовал его в одеянии богатого купца и с лицом иноземца. И он все еще стоял там с Йеханом, когда Бальбулус отложил кисть.
Когда Сажерук с разбитым сердцем подошел к крепости, он испытал облегчение, увидев Нияма. Тщетно Огненный Танцор искал свою дочь. Только пасынок стоял рядом