нем следует остаться.
– Что еще тебе рассказал серьезный господин?
– Больше ничего. Потом он ушел, причем дверь на ключ не закрыл, только теперь мне уже за нее соваться неохота в одиночку. Вдруг я снова с этим вестником встречусь. Знаешь, он прямо жуткий, от него то ли холодом тянет, то ли могилой. Да ты натянешь наконец штаны или нет? Что ты их как младенца тискаешь?
– Скажи, а как ты тут оказалась? – я выполнил просьбу своей собеседницы, с некоторым удивлением отметив, что черные, чуть зауженные брюки с золотым кантом оказались мне не просто впору, а прямо тютелька в тютельку – Или даже не так – ты чего последнее помнишь до того, как начала в окно глядеть и в двери долбиться? Я вот почти ничего. Из дома вышел – и все. Как отрезало.
– Приблизительно та же фигня – буркнула Инна, насупившись – Позавтракали мы с Вадей в гостишке, она, правда, попроще, сели в машину, выехали на трассу – и пустота. Очухалась тут, вон на той койке. А по соседству ты храпишь.
– Хорош врать, я не храплю – белоснежная сорочка тоже идеально подошла мне по размеру, причем качество материала, на нее пошедшее было выше всяких похвал. Дорогую и качественную одежду я всегда любил, потому в ней, как и в мебели, разбирался.
– Ну сопишь – поправилась Инна – Да какая разница? Главное отсюда выбраться, очень уж мутное место. Ну, или хотя бы до телефона какого-то добраться. Мне бы только один звонок сделать, а дальше все решится быстро и четко.
– Мне проще – я затянул узел галстука, такого же как у Инны и взялся за пиджак – Звонить особо некому.
– Что так? – не без легкой издевки осведомилась моя соседка.
– Ну, вот так. Родителей нет, друзей, пожалуй, тоже. Так, приятели. Встретились, выпили, на бильярде погоняли да разбежались. Одинокий я. Бобыль.
– Ну, а как же? – Инна изобразила не вполне приличный жест при помощи рук и движения бедрами – Или ты не по женской части?
– Почему, по ней – я натянул на себя пиджак и поправил золотистую металлическую полоску с именем «Артем». Надо же, думал, что он точно будет великоват, но нет, снова всё впору – Но ты же не хуже меня знаешь, что ваши проблемы становятся проблемами мужчин, а проблемы мужчин – это не ваши проблемы. А мне лишние заморочки не нужны, и без того жизнь нелегкая. Я почти готов, так что можем идти, мадам торопыжка.
Присев на кровать, я вставил ноги в лакированные туфли и принялся завязывать шнурки.
– Мадмуазель – поправила меня Инна, вставая со стула – Хотя, с другой стороны, я в разводе. Интересно, а звание «мадмуазель» после него возвращается? Или это как девственность, в определенном смысле одноразовая штука? Господи, какая ерунда в голову лезет, а? Наверное, я от тебя тупостью заразилась.
В тот же момент я встал с кровати, сделал шаг вперед, развернул ее к себе, мгновением позже припер к стене, не особо заботясь о том, что она крепко о последнюю спиной приложилась. Да и на то, что девушке не понравилось, когда моя рука легла поперек ее