Спасибо, Павел, Вам и жуку за это!
Выну сандалий пару из платяного шкапа.
Выйду в пижаме синей, что по больничной части
прежде служила, сяду на чурбачок из липы.
Местная кошка Фуся скажет из травки: «Здрасьте…»
«Здравствуй», – отвечу, ноги свесив к земле без скрипа.
«Вот и эклога, Павел», – вспомню свою же фразу.
(Десять томов за печкой ждут своего Дедкова).
Жаль, я роман последний Вам не прочел ни разу.
(Там и о Вас замолвил я перед Богом слово.)
А мемуары, Павел… Кто их читает нонче?..
Зябликов Леша, может… Может, Истомин Федя
(мой однокашник)… Смехом я свой рассказ закончу,
где человек в пижаме думает о конфете.
Сладкой была. И фантик ярко блестел на солнце.
Там – в пятьдесят девятом. В Шахове-деревеньке.
…Бабушка Люба смотрит из своего оконца.
Кажется вкусной эта жизнь человеку-Женьке.
* * *
На той фотографии (по Кишиневу),
на той фотографии (по Еревану)
иду, и понятно мне каждое слово,
поскольку я – русский (евреем не стану).
Ни спеси во мне под рубашкой из хлопка
(узбекского – знаю), ни страха за душу…
Стреляют?.. Нет, это – шампанского пробка.
Не трусили предки. Я тоже не струшу
в Тбилиси, который спасали от хана
(забыто?..), и в Киеве (тоже – морока).
А может быть, то, что евреем не стану, —
ошибка судьбы?.. (Потерпи, синагога.)
Вон Галкин уехал. Уехал Назаров —
смотреть Назарет и другие красоты.
Зря вещий Олег повернулся к хазарам
с мечом. С фотографии юноша, кто ты
сегодня для Киева и Кишинева,
сегодня для Вильнюса и Еревана?..
Агрессор. Какое удобное слово!..
И даже в Берлине боятся Ивана.
Урока истории А. Шикльгрубер
когда-то не выучил в городе Линце.
Ему повезло – не повесили. Умер.
Как много желающих с ним застрелиться.
Игорь ЕЛИСЕЕВ
Неужто я не нужен небу?
Боль
И почему я жив ещё…
Неужто я не нужен небу?
Иль человеческому хлебу
В «замесе» места не нашлось…
Я думал: только бы сошлось —
Слова, как мысли и деянья,
Не напрягали бы сознанье,
Не уводили душу в ночь.
Как манит праздник оголтелый
Своей красивой пустотой.
Как сердцу хочется в запой,
Чтоб отпустить того, кто сгинул,
И улыбнуться через боль,
Не объясняя, сколько горя
В песчинках траурного моря
Сквозь пальцы ныне пронеслось.
2024
Миг
Романс
Справедливость на кончике совести.
Как решиться её не предать?
Рассказать без фантазии повесть вам?
Лишь ресницами другу солгать.
На рассвете морозная изморозь
Обжигает губами висок.
И бордовые капли безмолвия
На