что оказалась на нашей стороне, на стороне нового мира. Пойми, перемены неизбежны. Неважно хочешь ты этого или нет. Важно лишь то, какую сторону ты выберешь. Но я лишил тебя мучений в выборе и поверь, ты будешь благодарна.
– Я не верю в какие-то радикальные изменения, – сказала я, пытаясь сохранить непоколебимость. – Мир существует не первый день. Многое случалось, но каждый раз подобные тебе терпели неудачи. Мир развивается и существует слишком долго, чтобы какая-то группа людей смогла его изменить. Но, в любом случае, мне кажется, что каждый человек должен сам выбирать свой путь и свои убеждения. Если ты хочешь играть в эту игру и делать вид, что можешь что-то сделать, что ты что-то значишь – пожалуйста. Я не хочу быть частью какого-то коллективного решения, которое может принести лишь боль и разрушение.
Он посмотрел на меня со своей фирменной улыбкой. Его черты лица приобрели какую-то серьезность, а в синих глазах блестели странные огоньки. Казалось, он слишком увлекся разговором, спором и втолковыванием своих ценностей.
– Ты еще не понимаешь, что сейчас нет места для индивидуализма. Мы все соединены, мы все зависим друг от друга. Лишь вместе мы сможем победить и создать нечто прекрасное и свободное. Только объединившись мы сможем создать новый мир! Твое желание остаться в стороне не защитит тебя от перемен, которые уже начались. Рано или поздно тебя втянут в это и лучше быть к этому готовой, заранее определиться с тем, на чьей ты стороне.
Я почувствовала, как тревога начинает накрывать меня волнами, как эти волны били меня ледяной водой по щекам, отрезвляя и возвращая в позицию жертвы, сидящей перед своим похитителем. Внутри меня звучал голос сомнения, который не позволял мне принять его слова как истину, но что-то в них меня задело. Я знала, что мир может быть лучше, должен быть лучше, но не таким образом. Нельзя похищать людей и заставлять их делать что-либо против воли. Нельзя строить власть на страхе, боли и лжи. Нельзя построить новый, чистый и свободный мир на костях и крови.
– Я не знаю, что будет дальше, – прошептала я. – Но я хочу верить, что важно не только изменить мир, но и сохранить человечность. Сохранить неповторимость каждого, уникальность личности. А то, что делаешь ты, больше похоже на обычный терроризм.
Он улыбнулся еще шире, но в его глазах промелькнуло что-то холодное и непостижимое. Блеск ушел, оставив лишь какие-то кровавые проблески, внушающие страх.
– Время покажет, – произнес он загадочно. – Но помни, что ты уже вовлечена в это, даже если ты не хочешь этого признавать.
Волна эмоций накрыла меня с головой. Злость, тревога, отчаяние навалились со всей своей тяжестью. Я физически ощущала, как эти эмоции придавливают меня к полу. Я попыталась вдохнуть, но воздух казался густым и тяжёлым. Мои мысли метались, словно птицы в клетке, стремясь выбраться, но не находя выхода. Гнев поднимался из глубины, и в этот момент мне хотелось