Высшие не нуждаются в подпитке кровью, но по праздникам наша раса употребляет подобное, отдавая дань предкам. Не понимал почему папа не сделал это за столом, пока он не сказал: «Принятие крови, должно проводиться в тишине и наедине с самим собой, чтоб ничто не мешало последующей медитации и общению с предками.» После чего, он приковал меня цепями из блокирующего магию металла к нерушимой магической стене, дал стакан и вышел из подземелья, плотно закрыв за собой бункерную дверь. Детям, что не достигли двадцать первого парада сотни, противопоказано употребление крови, в связи с резким выбросом силы, адреналина и впадения в кровавую ярость. И вот, мне 21, и отец посадил меня на цепи, странно звучит, но это меры безопасности. Я осушил стакан, первые тридцать секунд всë было как обычно, но затем, перед глазами образовалась кровавая пелена, я начал видеть всë вокруг в режиме инфракрасного зрения, внутри разбушевались гнев, злоба и ярость, что в последствии стали смешиваться в ядерную жижу, которая в какой-то момент сдетонировала. Моë тело пыталось сорваться с цепей, которыми я был прикован, всë чего жаждало сознание, это кровь, инстинкт убийцы требовал войны, сражений, я рычал и выл словно зверь, загнанный в угол, что сражается за жизнь на последнем вздохе. И единственное, что удерживало меня от буйства и массовых убийств, это цепи и отцовский бункер. Перед глазами поплыли иллюзии, или видения, сначала не мог разобраться что я вижу, но потом галлюцинации стали чётче, и вот я уже нахожусь на поле битвы, сражаюсь за будущее нашего мира, рядом со мной гибнут пачками мои сородичи, мои соотечественники. Я несусь вперëд, вырываюсь из первого фланга и сношу всех на своëм пути. Сознание подсказывает, что самое действенное, вырывать кадыки или отрывать головы. Пропускаю удар когтями под ребро и замираю, словно изнутри льется не кровь, а всепожирающая ненависть: «Как ты посмел, какая-то чернь бесхребетная, а смеешь тявкать на меня? Да ещë и проткнул меня, рррррр…» -издаю протяжной и свирепый рык, левой рукой отбиваю вторую лапу врага, правой хватаю его за голову, наклоняя еë для того чтоб было удобнее впиться зубами в шею, перекусываю зубами часть шеи и отрываю башку своему оппоненту, бросаю еë в следующего, что несëтся на меня желая убить, он теряется и в этот момент я рывком проскакиваю мимо него, он падает замертво, так как в моей левой руке его кадык. Следующий с ходу встаëт на руки и пытается отпружинив от земли, влететь мне ногами в лицо, я увернувшись, хватаю одну его ногу, проворачиваюсь с ним вокруг себя, припечатываю к грязи, состоящей из крови, пыли и чьих-то потрохов, предварительно подкинув выше, ударом в копчик, прижимаю его к всë той же жиже, и со словами: «Долетался, лëтчик.» – отрываю ногу, за которую всë это время держал. И вот я уже несусь дальше, в гущу врага, снося им челюсти чьей-то оторванной ногой и на моëм лице злобная улыбка, меня обуяла кровавая ярость. На миг я остановился, и попытался прекратить это безумство, вспомнил, что это лишь
