вытер руки о полу куртки и пошел дальше быстрым шагом.
Он уже стал подумывать, что сбился с пути и пора искать подходящее место для привала, как углядел впереди слабый огонек. Игорь всмотрелся – за деревьями что-то темнеет. Крыша! И забор! Одновременно с этим он заметил, что ночь уже начала отступать, небо явственно посветлело. Но эта радостная мысль быстро сменилась другой, неприятной: как пройти в хутор, чтобы не подстрелили? Сталкеры – народ нервный, а ночью по Зоне нормальные люди не шляются.
Занятый этими размышлениями Игорь сделал еще несколько шагов и остановился. Может быть, у обитателей Зоны есть какие-то опознавательные жесты? В книгах об этом не упоминалось. Вообще, отметил он мимоходом, в этих «воспоминаниях сталкеров» слишком мало того, что может реально пригодиться.
Внезапно он увидел, как от забора отделился силуэт человека и помахал рукой. Ободренный, Игорь рванул вперед и вскоре вышел на широкую тропинку – оказалось, он все время двигался параллельно ей. Теперь Игорь смог разглядеть и сам хутор: тополя по периметру глухой деревянной ограды, два ряда бревенчатых одноэтажных домов, шлагбаум, перегораживающий въезд. Впрочем, судя по заросшей травой колее, особой нужды в шлагбауме не было.
Человек, махавший Игорю, оказался высоким худым мужиком в длинном брезентовом плаще с автоматом через плечо. Лицом он немного напоминал одного старого советского актера: если бы не щетина и перебитый нос – вылитый Василий Ливанов.
– Привет, бродяга, – произнес сталкер гулким басом и улыбнулся.
– Добрый день, – Игорь отчего-то смутился.
– День еще нескоро, – возразил сталкер. – Ты кто?
– Я Игорь.
– А я Холмс, – представился сталкер. – С Большой земли?
– Точно, – Игорь улыбнулся, услышав погоняло. – Где тут у вас в сталкеры записывают?
– Ага. Это обязательно. Утром. Сейчас иди вон туда, – мужик указал на второй дом слева от шлагбаума. – Ложись. Спи. Утром подойдешь к Шекелю, он тебя запишет. Деньги есть?
– Есть немного.
– Ну и не будет. Зато будет много нужного и полезного сталкеру, – тут Холмс почему-то грустно покачал головой. – Иди. Спи. Мне нужно побыть одному. Я о вечности думаю.
Указанный дом – одноэтажный, обитый когда-то крашенной в синий цвет вагонкой, – скорее мог бы называться сараем. Косое крыльцо всего на одну ступеньку выше земли, рассохшаяся дверь на визгливых петлях, единственная комната с выбитыми окнами, кое-как прикрытыми фанерой, скрипучий пол с зияющими дырами в продавленных досках… К запаху трухлявого дерева и плесени примешивалась кислая вонь отсыревшего кострища.
Выбрав место в углу напротив входа, Игорь достал спальник, быстро скинул мокрую одежду и залез внутрь мешка. Думал, не заснет – слишком много впечатлений. Но сон накрыл моментально, увиденное за прошедшие сутки закрутилось каруселью…
И тут же исчезло. Вздрогнув, Игорь открыл глаза. На улице был день, лучи света били сквозь дыры