но не притронутся к ней, оставляя наблюдать за исчезновением ее родного дома.
Ей снятся монстры, крадущиеся в коридорах ее разума и стирающие лица из памяти еще до того, как она вспоминает имена людей, которым они принадлежат.
Между жуткими снами ее ждет пустота, наполненная тенями. Но мгновения бодрствования не приносят облегчения: она знает, что сначала столкнется со скорбью, а затем и со страхом.
Когда она просыпается, кошмары, в которых живут и действуют чужие, постепенно отступают и растворяются в темноте. Однако исчезают они только отчасти. Тьма не покидает ее, даже когда появляется намек на луч света.
Тени просто выжидают.
– Даллас, – произнесла Рипли.
– Не понял?
Она сжала губы, пытаясь прокашляться, избавиться от сухости во рту, и вдруг поняла, что это невозможно. Даллас мертв. Чужой добрался до него.
Перед собой она разглядела худое встревоженное лицо с бородой. Неизвестное ей лицо.
– Даллас, как в Техасе? – спросил человек.
– Техас? – переспросила Рипли.
Мысли путались в ее голове, проносились узнаваемые и совсем не известные воспоминания. Всеми силами она старалась собрать их воедино, в отчаянной попытке понять, кто она такая и где находится. Тело существовало отдельно от разума. Блуждающие образы пытались найти путь к реальности, но свое настоящее «я» казалось Рипли бесчувственным телом, над которым у нее нет власти.
За любым из воспоминаний мерещилась тень… огромная и пугающая.
– Отлично, – расстроился мужчина. – Просто великолепно.
– Что?
Значит, снова на борту «Ностромо»? Нет, не может быть, Рипли отчетливо помнила взрыв и пламя на месте громадного корабля. Неужели все-таки спаслась?
Кто-то наткнулся на нее. Нашли шаттл и ее доставили на борт корабля. Спасена.
Ее звали Эллен Рипли, и совсем скоро она вернется к…
Что-то проползло по ее животу. Сразу нахлынули воспоминания, такие живые, каких еще не было с того момента, как она очнулась. И она тотчас напряглась, рука пришла в движение, а все чувства обострились.
«Кейн дергался, когда разрывалась его грудь, и из нее вырывалась та тварь…», – думала Эллен, ощупывая собственную грудь, готовая ощутить, как натягивается кожа и наружу вылезают ребра.
– Эй, все хорошо, – попытался успокоить ее незнакомец, протягивая руку.
«Разве он не понимает, что скоро случится?» – пронеслось в голове Рипли. Ей хотелось закричать, но крик застрял в пересохшем горле, мешал и распухший, похожий на слизняка, покрытого песком, язык. Мужчина обнял ее за плечи и провел большими пальцами по подбородку. Нежный жест помог успокоиться.
– У тебя тут кот, – улыбнувшись, пояснил он.
Улыбка шла ему, но казалась натянутой. Похоже, улыбаться ему приходилось нечасто.
– Джонси, – с трудом произнесла Рипли, и кот перебрался с ее живота на грудь.
Постояв там, немного качаясь из стороны в сторону, он выгнул спину и выпустил когти. Рипли вздрогнула, когда когти царапнули кожу сквозь тонкую ткань, но это было приятное ощущение.