воин способен целовать с таким умением и нежностью.
Очевидно, упомянутые им «сотни женщин» способствовали приобретению опыта в этом деле.
Почему при этой мысли сердце сжалось в ее груди?
Ей безразлично, с кем он был раньше, сказала она себе. Просто ей не нравились сюрпризы, особенно такие удивительные. В его поцелуе явно чувствовался большой опыт.
Матерь Божья! Ведь она едва не позволила ему лишить ее невинности! Она едва не отдалась ему после искусного поцелуя и нескольких возбуждающих ласк.
Ее щеки пылали. Ну, может быть, больше, чем нескольких. Джанет с трудом заставила себя не смотреть на нижнюю часть его тела, вспоминая невероятное ощущение твердости его мужского естества, упирающегося ей между ног. Она хотела почувствовать его еще ближе. Хотела – о Боже – ощутить его внутри себя. Это желание оказалось таким сильным, что она готова была пренебречь своей честью, нравственностью и целомудрием. Она была воспитана как леди и никогда не позволяла своим женихам даже невинного поцелуя, а этот мужчина одним прикосновением своих губ превратил ее в распутницу.
Напряженное молчание продолжалось, пока Ламонт не заговорил.
– Этого не следовало делать.
Впервые они пришли к согласию.
Его взор погас, и Джанет снова увидела перед собой сурового, непреклонного воина.
– Надеюсь, вы примите мои извинения, хотя… – он сделал паузу, – вы ужасно разозлили меня.
Джанет была ошеломлена.
– Вы считаете, это моя вина, что я пренебрегла вашим требованием и вела себя недостаточно кротко?
Он сузил глаза, уловив сарказм в ее словах.
– Кротость и послушание могли бы напомнить мне, что вы благочестивая монашка. А ваше поведение не соответствует поведению женщины в таком одеянии.
– У вас были «сотни» женщин, с которыми вы сравниваете меня?
Он напрягся, и его взгляд стал жестким и пронизывающим, как стальной клинок.
– Что случилось с вашим акцентом?
Джанет надеялась, что побледнела не так сильно, как это ей показалось.
– О чем вы? – спросила она по-итальянски с французским акцентом, стараясь не переусердствовать.
Однако Юэн повел себя как охотник, поймавший зайца в силки и не собиравшийся отпускать его. Он взял Джанет за локоть.
– Что вы скрываете от меня, сестра? Кто вы на самом деле, черт возьми?!
Джанет охватил страх, когда его проницательные голубовато-стальные глаза устремились на нее. Она почувствовала себя разоблаченной, и ей захотелось бежать, но бежать было некуда. Ее сердце неистово забилось в груди, когда она поняла, что стена, которую она воздвигла между ними, угрожает исчезнуть. Она хотела, чтобы он отпустил ее.
– Я состою на службе у епископа собора Святого Андрея и всего лишь невинная девушка, которую вы почти соблазнили. Это все, что вам следует знать. Не пытайтесь оправдываться и извиняться за свое поведение.
Ее слова ошеломили Ламонта. Он отпустил ее руку и отступил на шаг.
– Вы