три белых воздушных шара взмыли вверх и, гонимые ветром, полетели над машинами.
Все зааплодировали, и Лев не остался в стороне – сам не зная от чего, он расплылся в широкой улыбке.
– Ты радуешься? Думал, ты разучился.
Парень успел позабыть, что он не один. Он смиренно последовал за братом в кафе. Тот выбрал самый отдалённый столик у окна. На подоконнике стоял большой пушистый кактус.
Виктор сел, широко расставив ноги, так что под столом не осталось места, чтобы расположиться. Он опять пугающе пристально посмотрел на брата, взгляд у него был тяжёлым.
– Ну, расскажешь мне, что помнишь?
Лев не успел открыть рот – подбежала официантка с лучезарной улыбкой и заламинированным меню. Она заворожённо поздоровалась с Виктором, даже не взглянув в сторону Льва, и пообещала с нетерпением ждать заказа. Лев заметил между её зубов жевательную резинку.
Неловко проведя пальцем по списку блюд с маленькими аппетитными репродукциями, Лев растерялся.
– Хочу лапшу с мясом и кинзой.
– Здесь такого не делают. Это кукси. Нужно было ехать в корейский ресторан.
Лев наугад тыкнул на хот-дог с квашеной капустой. Тот оказался довольно вкусным в тандеме с клюквенным морсом. После больничной еды всё казалось пищей богов. Хотя медсестра тайком приносила Льву молочные шоколадки, которые он с удовольствием уплетал по ночам.
Льву не очень хотелось вести беседы. Он был подавлен. Чувство, что ты родился в двадцать один год и заново познаёшь мир, не бывает приятным.
– Слушай, я понимаю, что ты чувствуешь. – Виктор задумался. – Хотя нет, совершенно не понимаю. Но нам надо поговорить кое о чём. Доктор проинструктировал меня, когда и как нужно принимать лекарства и приезжать к нему на приём. Я не стал показывать тебе в дороге, ещё он дал мне вот это, – Виктор положил на стол маленький блокнот и придвинул ко Льву. – Ты помнишь? Доктор сказал прочесть его. Это твои записи, которые ты сделал по приезде в больницу и чуть позже. Видимо, с потерей памяти ты открыл в себе недюжинный талант писателя. Здесь то, как ты прочувствовал ситуацию. Не хочу читать втайне. Может быть, ты не хочешь, чтобы я знал?
– Если честно, я плохо помню, что я там писал. За эти дни я выпил столько таблеток… – Лев растерянно пожал плечами и, нерешительно взяв блокнот, пересел к Виктору. – Прочитаем вместе, чтобы никому не было обидно.
Братья почти синхронно забегали глазами по плохо читаемым каракулям.
«Очень долго я вижу сон. Вижу пушистые ели, смотрю на них снизу, а с неба сыпется снег, продолговатыми полосами, как будто тысячи комет. Словно звездопад.
Это тусклый и однообразный сон, который поглотил меня. Я умер. Меня не существует. Мозг отключился, вытек через уши, а тело гниёт. Я воткнул вилку в руку и ничего не почувствовал, даже кровь не пошла. У меня нет имени. Нет дома. Нет чувств. Я целыми днями сижу за закрытыми шторами в темноте. Мне часто слышится запах трупной гнили, и я подолгу лежу