делили. Натали избегала этих тревожащих образов, перечисляя столицы штатов.
Монтгомери, Джуно, Феникс…
Скрип, скрип, скрип.
Вот и все.
Натали села в постели и сбросила маску для сна, выждав, пока рассеется головокружение от вина. Больше никаких оправданий. Пришло время стиснуть зубы и пойти поговорить с матерью. Пришло время убираться к черту из Напы. Она слишком долго зализывала свои раны, и хотя она была неописуемо счастлива, что Джулиан нашел любовь всей своей жизни, ей не обязательно наблюдать это в стереосистеме объемного звучания.
Она сбросила одеяло и встала, ударившись бедром о тумбочку и опрокинув пустой бокал из-под вина. Один из четырех – как будто ей нужен был еще один знак того, что она превратилась в пышку, пытаясь избежать своих проблем.
Жизнь зашла в тупик.
Из окна спальни виднелся главный дом, где она выросла и где в настоящее время жила ее мать, Коринн. Ее утренний пункт назначения. Просить у матери денег было подобно укусам тысячи ос. Но разве у нее есть выбор? Если она собирается вернуться в Нью-Йорк и открыть собственную инвестиционную фирму, ей нужен капитал.
Мать не собиралась облегчать ей задачу. Нет, она, вероятно, сейчас ждет перед пылающим камином, при полном параде, почуяв, что Натали находится на грани унижения. Конечно, с тех пор как Натали вернулась домой, у них было несколько приятных моментов, но в глубине души Коринн всегда будет считать ее своим позором.
Натали отбросила маску для глаз в сторону печального пустого квартета бокалов и поплелась в ванную комнату. Лучше закончить разговор пораньше, верно? И тогда, если Коринн скажет «нет», по крайней мере в распоряжении Натали будет целый день, чтобы валять дурака. А это – Напа, так что валяние может оказаться довольно модным. Она устраивала дегустацию вин и очаровывала присутствующую публику. Публику, которая понятия не имела, что Натали попросили уйти с поста партнера финансовой фирмы из-за невероятно крупной торговой ошибки, которая обошлась о, в кругленький миллиард.
Они также не знают, что ее вышвырнул на обочину жених, который застеснялся встретить ее у алтаря.
В Нью-Йорке? Она будет изгоем. Здесь? Королевской особой.
Фыркнув, Натали сбросила ночную рубашку и встала под горячие струи душа. И если она считала, что поведение брата этим утром вызывает в ее воображении нежелательные образы, это никак не вязалось с воспоминаниями об Августе Кейтсе – каким он был вчера днем, во всей своей великолепной красе.
У меня нет бездонного банковского счета, как у некоторых.
Если бы.
Натали не на что было жаловаться. Ради бога, она жила в прекрасном гостевом доме на территории виноградника. Но она жила на свои сбережения уже больше месяца и не могла открыть даже киоск с лимонадом, не говоря уже о том, чтобы с оставшейся суммой основать фирму. У нее были привилегии, но финансовая свобода представляла собой проблему. Которую она надеялась решить этим утром. Это стоило всего лишь ее гордости.
Тот