вы мне показали?..
– Даю слово.
– Тогда ему и мстить не надо. Ему жизнь будет хуже смерти.
Богиня улыбается.
– Вполне возможно. Но выбирает он сам. Как и ты.
– Я выбрала, – подтверждаю я. – Можете меня отправлять, если больше ничего не расскажете. Чего время тянуть?
И получаю в ответ очередную улыбку.
– Отправляю. Смотри сюда…
Передо мной загорается очередной огненный шар. И я смотрю в его прозрачную глубину.
Языки пламени притягивают, завораживают… толчка в спину я даже не ощущаю, только понимаю, что падаю, падаю… не много ли за один день падений?
Глава 1
– Недоумок! Если она умерла – ты под суд пойдешь!
Фу, какой визгливый голос. Просто фу таким быть!
– Она не должна была…
Второй голос мне не понравился. Внутри все инстинктивно сжалось… от страха? Так… и кого это я так боюсь?
– Должна, не должна… Ты представляешь, что с нами сделает ректор? А ее родители?
– Мамаши у нее нет, папаше все равно, он чокнутый…
Какая замечательная аттестация! Почему мне кажется, что это про меня? И кто я такая? Раз уж мне память обещали?
Уй-й-й-й-й-й!
Кто ж знал, что это ТАК больно? Это вам не странички в интернете перелистывать. В левый висок словно игла вонзилась, я бы взвыла, но пока сил не было даже на это. Зато теперь я знала, кто я и что я.
Каэтана Кордо́ва, студентка в Академии Драконариев. Семнадцати лет от роду.
Первый курс, второй месяц обучения. Самое подходящее существо для троллинга и буллинга, чего уж там.
Отец – Рауль Кордова, ученый. Не богат, но знатен, примерно тридцать поколений благородных предков. Так что приставку «эс» он носит по праву. Эс Кордова или, в моем случае, – эсса Кордова.
Единственная эсса, потому что мать умерла, когда Каэтане было пять лет.
У нас есть небольшое поместье… асиенда. Так они называются здесь. Асиенда…
Каэтана – симпатичная девчушка, которая всю жизнь прожила с отцом. Теоретически ученый знал, что девочек надо воспитывать. Практически же…
Вечно эти высокомудрые теории не согласуются с реальной жизнью. У девочки были гувернантки и воспитательницы, но… отец нанял ту, которая была похожа на его собственную.
Раэша Летиция Луна воспитала девушку именно так, как воспитывали ее саму. Поднять глаза на мужчину – грех, улыбнуться – грех, слово сказать – смертный грех. За все это чуть ли не расстрел на месте. И вот это вот, запуганное-зашуганное, отправили в Академию Драконариев.
Об этом отец теоретически тоже знал, туда всю благородную молодежь зачисляют…
Ох-х-х… да что ж так больно-то? Я взвыла и попробовала поднять голову.
– Жива! – выдохнул подозрительно знакомый голос.
Щелк – память.
Мариса Лиез, разумеется, эсса.
– Я же говорил. – Второй голос. И снова память – щелк.
В любом коллективе есть такие существа, которые самоутверждаются за чужой счет. Не отравил никому жизнь – день прожит зря.
Это